Утром я сбегал в фотомастерскую, расположенную поблизости от дома, сделал требуемые карточки, а после отправился в сторону офиса, где у подъезда за рулем автомобиля меня дожидался напарник Сеня, — выспавшийся, свеженький, вооруженный нунчаками, кастетом, газовым оружием, а потому всецело готовый к нашим рабочим гангстерским будням.

Впрочем, оружие нам не пригодилось: весь день, по существу, мы посвятили рутинной инкассаторской деятельности, собирая с подведомственных нам точек мзду и долги. В итоге уже под вечер с кругленькой суммой выручки мы подкатили к базе, где нас ожидал некоторый сюрприз.

Здание, где располагался офис, было оцеплено, так сказать, всем берлинским менталитетом, то бишь полицией. Кроме того, у подъезда стояли две машины «скорой помощи».

Сеня, присвистнув, притормозил на противоположной стороне улицы и, сняв укрепленную возле рычага переключения передач трубку мобильного телефона, перезвонил кому-то из «братвы», выясняя, что, собственно, произошло в нашем тихом осином гнезде?

Выслушивая неизвестного мне собеседника, он с каждой секундой впадал в явную растерянность и несвойственное ему волнение, заикаясь и повторяя:

— Т-тэк… Т-тэк…

Затем, ощутимо побледнев, положил трубку на место, упершись опустошенным взором в пространство перед собой и косо выпятив в задумчивости нижнюю челюсть.

— Ну? — с тревогой вопросил я. — Чего там?

— Во дела!.. — Сеня перевел дыхание. — Значит… днем кто-то зашел в офис. Ну, мужик вроде какой- то… К Алику в кабинет. Его так, мельком видали, черта… Побыл там с минуту буквально. Потом вышел — и с концами.

— И чего?.. — вырвался у меня недоуменный вопрос.

— Четыре трупа, вот чего! — сказал Сеня с чувством. — Всех — в голову! Монгола, Леху, еще двух наших бригадиров… Из пушки с глушителем — никто ничего не услышал… Завтра сход будет, надо решать, чего делать…

Мне не пришлось разыгрывать перед партнером никакого потрясения чувств. Я действительно был ошарашен.

— Эй, — тряхнул меня Сеня за кисть руки. — Ты это… очухайся. Тебе нашатыря дать из аптечки?

— Нет, — произнес я жалко дрогнувшим голосом.

— Ну, ты прям!.. Еще слезу пусти! Разбор, нормальное дело. Монгол многим дорожку перебегал… Ну и нарвался! Был бы резон в расстройство впадать… Больше кислорода станет на планете Земля. И меньше дерьма. Все выводы.

— Н-неожиданно как-то… — выдавил я.

— Х-хе! — Сеня, приподнявшись на сиденье, ладонью уместил в джинсы выбившуюся из-под них рубаху. — А ты думал, о таких событиях в календаре пропечатано?

Он не только совладал с прежней растерянностью, но и как-то странно приободрился.

— Ты чего такой веселый? — спросил я.

— Толик, у нас же сегодня козырной день! — провозгласил Сеня. — В кассе сто пятьдесят две тысячи марчелок! И мы могли, кстати, сдать их Монголу в общак сегодня днем, усекаешь? Когда они с Лехой еще дышали шумно и пукали громко…

— А башку нам с тобой не отвинтят корешки за такой ход конем?

— Ну, если ты решишь сделать официальное заявление по данному поводу… — заметил Сеня. — Но тебя вроде мама рожала не стоя, головой о пол ты в младенчестве не падал… — Он твердой рукой пересчитывал деньги, раскладывая их на две пухлые пачки.

— Держи! — протянул одну из пачек мне.

Я механически принял деньги, сунув их в карман.

— Что бы так каждый день, — закусил губу Сеня. — А может, с киллерами стоит в долю войти? Только тогда Монголов не напасешься.

— Смотри, — предостерег я. — Поставят тебя вот на его клетку…

— Мое дело пехотное, — откликнулся напарник. — Дальше бригадира соваться не буду. У нас, если идешь на взлет, значит, посадка обязательно последует. Или на аэродром противника, или на кол… И в последнем случае «бабки» уже без надобности. Дьявол взяток не берет.

— Пожалуй, Сеня, — произнес я, — самый момент мне бы уйти в резкий отрыв…

— А куда — в отрыв?

— Предложили сделать документы в Голландии, — соврал я. — Как беженцу. С гарантией.

— Имеет смысл, — подумав, согласился Сеня. — Прямой.

— А дружки Монгола как это расценят? — спросил я. — Не будет претензий?

— Да кому ты теперь нужен! — скривился Сеня. — Тебя и не знает никто… Ну на крайняк я скажу: дрогнул, фраер, ясное небо… Тебя подвезти?

— Не надо. Пройдусь пешком. Завтра созвонимся. — Я вышел из машины, жадно вдохнув морозный воздух.

Сеня коротким жестом поднес ладонь к козырьку кепочки, прощаясь.

' Вот и все… стукнуло у меня в голове. — Свободен… Как свежевылупившийся комар. '

Но удовлетворения от этой мысли я почему-то не испытал. На душе было погано и как-то омертвело тягостно. Пожалуй, впервые в жизни мне неудержимо захотелось напиться.

Я уже подходил к дому, как вдруг передо мной, словно бы из ниоткуда, возник Олег.

— Ну, привет, — холодно сказал он. — В курсе событий?

Я хмуро кивнул.

— Понимаю, — кашлянул он. — Но казниться глупо. Эти субчики в итоге, поверь, вырыли бы для тебя очень глубокую могилу. Или ты их за друзей считал? Тогда скажу так: с такими друзьями враги уже без надобности. И сегодня мы устранили из этого мира основательный кусище зла и мерзости. Превратив сей вредный конгломерат в полезное ископаемое. Где фотографии? — резко переменил он тему.

Я вручил ему пакетик с карточками.

— Завтра вечером жди звонка, — сказал Олег, глядя куда-то поверх моей головы и убирая пакетик в бумажник. — С бандитами не

Мамин дружок, не без интереса рассмотрев транспорт, заметил, Деньги у тебя есть?

— Навалом, — сказал я. — Сегодня с напарником мы прикарманили всю выручку с точек.

— Ну и молодцы, — одобрил Олег. — Поставишь мне бутылку, я вроде ее заслужил…

— Я тебе все могу отдать, — сказал я, вынимая из кармана марки.

— Мне не надо. — Олег отстранил мою руку. — Лучше купи цветочков и шампанского для своей Ингред Гансовны и отметь с ней свое скорое отбытие на территорию, расположенную между двумя большими лужами немереной глубины…