— Легко отделалась? И это после того, как ты заманил меня в эту комнату?..

— Я вовсе не собирался набрасываться на тебя, как только ты уснешь, — спокойно сказал Кристофер. — Хочешь верь, хочешь нет, я знаю достаточно много женщин, которые благожелательно приняли бы мои ухаживания. Но запомни: я никогда не беру ничего, что отдается мне не по доброй воле!

В этом Анджелина не сомневалась ни секунды. По крайней мере, одна такая женщина наверняка жалела сейчас, что отказалась от поездки с ним. Дамочка с рыжими волосами и манящей улыбкой, податливая и охочая до ласки, которая не стала бы отвергать Кристофера, а просто занялась бы с ним любовью, благо между ними не стоит прошлое.

— Ну что ж, кровать очень широкая, — спокойно продолжил Кристофер. — Так что возможность того, что мы случайно коснемся друг друга, ничтожно мала. Но если тебе нужны более веские гарантии, — едко заметил он, — мы можем лечь каждый на своей половине и отгородиться подушками.

— Я могу спать на софе, — кивнула девушка в сторону гостиной.

— Не думаю, чтобы это было разумно, — мрачно откликнулся Крис. — Как джентльмен, я не могу позволить тебе провести ночь на узком, неудобном ложе, а как человек, питающий слабость к комфорту, не желаю спать там сам. Ну, ладно, — с сухим смешком добавил он, — примеряйся к кровати. В конце концов, на сон у нас осталось всего несколько часов.

— И все-таки я могла бы…

— Не надо, Энджи! — чуть повысил голос он, и Анджелина поняла, что спорить бессмысленно.

— Хорошо!

В ее голове все еще звучали его слова о женщинах и особенно упоминание о Клементине. Она холодела при одной только мысли, что как только они расстанутся снова, и на этот раз навсегда, другая будет владеть им, а ей самой суждено в ночных кошмарах и дневных раздумьях снова и снова представлять их страстные объятия.

За годы разлуки ее любовь к Кристоферу Шеппарду стала лишь сильнее, и новая разлука означала бы невыносимую муку.

Ты не должна была соглашаться на эту поездку, проклинала себя Анджелина. Это было сродни прыжку в пропасть, душевному самоубийству, и самое страшное заключалось в том, что за свою минутную слабость предстояло еще заплатить.

Она любила этого мужчину, любила безумно, и в этот миг смерть, возможно, показалась бы ей избавлением. Но она не могла позволить, чтобы он заподозрил хоть что-то.

Сейчас Энджи казалась себе самым жалким созданием на свете.

Энджи задержалась в роскошной ванной, ожидая, пока высохнут после душа волосы, после чего закрутила их в две тугие косы. Кристофер любил, когда они были распущены — такая прическа казалась ему более эротичной, поэтому, спрятав волнистые кудри, она хотела дать ему понять, что настроена серьезно.

Девушка озабоченно вгляделась в свое отражение. Несмотря на жаркую, душную ночь, она накинула поверх ночной рубашки длинный банный халат, так что, кроме бледного лица и лодыжек, все ее тело было скрыто от постороннего взгляда. Затянув покрепче кушак, Анджелина открыла дверь. Только бы Крис приписал румянец на моих щеках благотворному действию душа, взмолилась она.

— Закончила? — Он сидел на краю постели, посредине которой уже громоздилась «китайская стена» из подушек, и изучал какие-то бумаги. — Это касается одного расследования, — пояснил он, откладывая их в сторону.

— Ты способен хоть иногда не работать?

— О, разумеется, Энджи! Если можно заняться чем-то более приятным, — пробормотал Кристофер, с удовольствием убеждаясь, что эти слова смутили ее. — Никогда не отказываюсь расслабиться.

Анджелину бросило в жар, и она торопливо шагнула по роскошному ковру в сторону гардероба, чуть не споткнувшись о вытянутые ноги Криса.

— Ванная свободна, — пролепетала она.

— Благодарю за информацию! — с той же плохо скрытой усмешкой отозвался он, наблюдая, как она садится в кресло возле туалетного столика и достает крем, чтобы нанести его на пылающее как маковый цвет лицо.

По пути в ванную он ласково пробежался пальцами по ее затылку и шее. Анджелина подпрыгнула и резко обернулась.

— Спокойно, девочка, спокойно, — с легким раздражением произнес Кристофер. — Я не кусаюсь… Точнее, кусаюсь, но не часто, — с плотоядной ухмылкой добавил он.

— Крис!..

— Да, Энджи? — кротко отозвался он.

— Ложись в постель поскорее! — выпалила она и тут же снова густо покраснела, прикусив язык.

— С огромным удовольствием, — любезно отозвался он. — Вот уж ни за что не подумал бы, что дождусь от тебя такого приглашения…

— И прекрати…

— Что именно?

— Ничего!

Кристофер улыбнулся и снова двинулся в сторону ванной.

— Трюк был отличный, но, к сожалению, не удался, — сказал он тихо.

— О чем ты? — вскинулась Анджелина, чувствуя, что ее щеки уже в который раз заливает краска;

— О твоей прическе! — ответил он, и только сейчас она заметила, что несколько локонов выбились из кос. — Иду, иду! — поднял он руки вверх в ответ на ее свирепый взгляд и поспешно скрылся в ванной.

Энджи захватила с собой лишь пару легких ночных рубашек, ожидая, что климат будет жарким, и, хотя сегодня надела самую плотную и закрытую из них, чувствовала себя почти обнаженной.

Что же делать? — лихорадочно думала она. Лечь спать в халате? В такую духоту это было бы безумием. Впрочем, его можно держать под рукой, чтобы в случае необходимости сразу же надеть.

Она нырнула под одеяло, извиваясь, вылезла из халата и занялась возведением оборонительных рубежей.

Когда Кристофер вышел из ванной, Анджелина лежала, запеленатая в одеяло, как в кокон, и держала в руках книжку, в которой не могла разобрать ни одной буквы.

— Чувствуешь себя, словно заново родился, — удовлетворенно произнес он.

Девушка подняла глаза от книжки и в ужасе увидела, что на нем лишь полотенце, обернутое вокруг бедер. Как загипнотизированная, она смотрела на его широкие плечи и волосатую мощную грудь, поблескивающую в свете ночника.

Кристофер остановился, и Анджелина поспешно потупилась, понимая, что невольно выдала себя.

— Замерзла? — лениво поинтересовался он.

Пытаясь сосредоточиться на книге, Анджелина краем глаза видела его загорелое, мускулистое тело совсем близко от себя.

— Нет, — запинаясь ответила она.

— Понятно, — произнес он, не двигаясь с места.

Это короткое слово было произнесено таким тоном, что у Энджи не осталось сомнений в том, что он разгадал ее опасения.

— Я же сказал, Энджи, тебе незачем меня бояться, — мягко сказал Кристофер.

Она пристально посмотрела ему в лицо.

— Я и не боюсь, — жестко ответила она. Так оно, в сущности, и было: ее беспокоили не возможные приставания Кристофера, а собственные ощущения.