Стрелок на БТРе крутил башней, нацеливая свой грозный пулемет на все подозрительное.

Пока все тихо. Из-за занавесок выглядывали лица. Кто именно — не разглядеть. Лишь боковым зрением улавливаешь колебание ткани и инстинктивно поворачиваешь туда голову. Бойцы, что на БТР, поворачивали в эту сторону оружие, шторки тут же задергивались. У всех нервы были на пределе, казалось, что вот-вот кто-то откроет стрельбу.

Я выбрал адрес нашего знакомого Садаева. У Каргатова был адрес, где по сведениям агентуры скрывались боевики — ваххабиты. Молодцов поехал на склад оружия. Гаушкин — к одной из любовниц Шейха, но там он не должен был долго задерживаться, если нет ничего интересного, то у него был другой адрес, там тоже гостевали духи. Но надо постараться вынуть из этой крали адрес ее любимого мужчины. Пусть даже придется ее ради этого изолировать от общества на несколько дней.

Я открыл свою офицерскую сумку, развернул планшет, сверился с картой. Поворот, потом еще один, и искомый домик.

Все было на удивление тихо. Я, конечно, люблю тишину, но сейчас над сонной деревней кроме шума двигателей техники ничего не было слышно.

Вот и «мой» дом. На фоне остальных он ничем не выделялся. Вокруг дома были и побольше, и посимпатичнее.

Теперь понятно, почему Садаев обосновался здесь. Выгнал тех, кто послабее, а сам устроился здесь. Не доезжая метров ста до дома, остановились. В сером предрассветном тумане очертания были его размыты.

— Этот? — Калина внимательно посмотрел на дом и прилегающие окрестности.

— Он самый, — подтвердил я.

— Ну, что, Александр, начнем?

— Ну, не отступать же! — усмехнулся я. — А то получится, что приехали, посмотрели и убрались восвояси. С Богом!

— Пошли! Штурм! — Калина спрыгнул с брони и устремился вперед. — Жди здесь, — бросил он мне на ходу.

— Имей в виду, живьем демонов брать! — вслед крикнул ему.

— Как масть пойдет!

Разведчики быстро окружили дом и, прикрывая друг друга, вошли во двор. Собак не было, бойцы встали под окнами, человек пять — у дверей. Пинком распахнули дверь в дом, двое тут же ворвались внутрь.

Все ждали автоматных очередей. Тихо.

Я спрыгнул с брони и пошел в сторону дома. Тихо. Бойцы лишь исчезли в глубине дома.

Из надворных построек, с чердака раздавались голоса-доклады:

— Тихо!

— Чисто!

— Ни души!

Во двор вышел Калина.

— Чисто. Постели теплые, дом натоплен.

— Ушли. Знали, значит, что мы идем по их души. Давай, осматривать, может, чего интересного оставили нам. — Я шагнул внутрь дома.

Бойцы уже запалили керосиновые лампы и свечи, деловито искали все, что могло представлять интерес для контрразведки и для себя лично.

Из большого, окованного металлической лентой сундука вытащили несколько пачек литературы. Я посмотрел. Ничего интересного. Брошюры, которые мы уже видели неоднократно, типа «Вставай мусульманский мир на священный джихад!», «Смерть врагам ислама» и прочая агитационная мура.

На душе скребли кошки. Хреново все это, хреново.

С чердака притащили РПК, несколько цинков патронов, два гранатомета, несколько индивидуальных аптечек, перевязочные пакеты. Несколько повязок зеленого цвета с арабскими письменами, те, что боевики повязывают поверх спортивных шапочек, бойцы растащили на сувениры.

Стали внимательно осматривать мебель. Кому-то из солдат не понравился стол — вызвал подозрение. Его живо разломали, и оттуда посыпались бумаги. Там было пять фотографий, их я уже видел. Сняты сотрудники отдела. Наши с Каргатовым лица были обведены красным карандашом. Возле каждого стояли восклицательные знаки. Это не интересно.

А вот карта — это уже привлекает внимание. Я пододвинул поближе керосинку и начал рассматривать, Калина пристроился рядом. Первая склейка — Старые Атаги и наш Чечен-Аул. Калина присвистнул от удивления.

— Не свисти — денег не будет.

— Мне они сейчас ни к чему, — парировал Калина. — Ты посмотри, они нанесли изменение обстановки в минных полях, что мы делали неделю назад.

— Оперативно работают сволочи, видимо, не бросили идею нас разбомбить.

— Им за это арабы деньги платят, поэтому для них это работа. Это мы с тобой, Саша, Родину защищаем, а они деньги зарабатывают. Есть такая профессия — террорист. Так, давай посмотрим, чего эти вражьи дети еще нарисовали? — Калина внимательно смотрел карту. — Они не используют красный цвет, как мы с тобой обозначаем свои войска, а рисуют зеленым. Либо принципиально, либо из-за отсутствия красного.

— Скорей всего принципиально. Воины Аллаха, мать их. — Я прикурил от лампы и начал сверять обстановку, нанесенную на своей карте, и на карте боевиков.

— Ты смотри, — Калина указал на сектор, через который мы въезжали, — еще метров десять, и могли нарваться на минное поле. Чудо, что они нам не устроили здесь засаду.

— А задумано хорошо было! — я внимательно рассмотрел тот сектор карты, на который указывал Андрей. — Здесь и здесь они ставят пулеметные гнезда, и народ ломится именно сюда, потому как здесь бугор, на который также можно поставить пулемет.

— А еще лучше снайперскую пару, или тройку. Снайпер, пулеметчик и гранатометчик. Накрошили бы они нас в труху. А у нас с тобой нет этих минных полей, контрразведка. — Андрей был задумчив. — Повезло. Пока.

— Я что думаю, Андрей-Бармалей, надо валить по другому адресу, хотя и чую, что и там мы кроме следов ничего и никого не найдем. Давай-ка соседние дома вежливо, подчеркиваю, очень вежливо посмотрим. Не надо людей против себя настраивать.

— Годится. — Калина кивнул, быстро позвал свой личный состав и поставил задачу. — С которого начнем?

— С самого любопытного, с того, у которого шторки на окнах дергались, а то народ сейчас довольный сидит и смеется над тупыми федералами, надо адреналинчику в кровь-то им плеснуть.

— Согалсен.

— Андрей, только вежливо! — предупредил я.

— Сделаем как в лучших домах Лондона и Парижа!

Бойцы рассыпались и взяли в кольцо дом, что стоял через дорогу. Все так же под окнами, перед дверью, наизготовку оружие.

Андрей сам громко постучал кулаком в дверь.

— Проверка паспортного режима! — заорал он

От такого рева поневоле присядешь, мертвого разбудит.

Дверь мгновенно открывалась, на пороге стоял дед, одетый в поношенный пиджак, из-за его спины выглядывала пожилая женщина, видимо, жена. Дед в руках держал документы. Калина взял документы и прошел в дом, за ним просочились бойцы. Через минут пять бойцы стали выходить наружу и проверять постройки во дворе, двое по приставной лестнице стали подниматься на чердак.

И тут из чердачного окна выпрыгнул человек, при приземлении упал на бок, поднялся и сильно хромая попытался сбежать. Бойцы быстро его догнали и сбили на землю. Он несколько раз пытался приподняться, но его сбивали на землю, потом уперли ствол автомата в спину и начали быстрый обыск.

Я поспешил туда, не хватало еще, чтобы они его грохнули «при попытке к бегству».

— Есть! — один боец задрал руку вверх, там была граната Ф-1, в народе «лимонка», разнесла бы все к