си ДО
СИ
ля
соль
фа
ля --
ми
ре
ДО
СИ
ля
соль
фа
соль --
ми
ре
ДО
СИ
ля
соль
фа
фа --
ми
ре
ДО
'Там, где в космических октавах излучений появляется место 'интервала ми-фа', в диаграммах сделаны отметки, обозначающие 'машины', которые можно найти здесь так же, как и в человеческом теле.
'Процесс перехода 'фа-ми' можно схематично представить таким образом: космическое 'фа' входит в эту машину, подобно пище для нижнего этажа, и там начинается цикл его изменений. Поэтому сначала оно звучит в машине как 'до'. Субстанция 'соль' космической октавы служит субстанцией, входящей в средний этаж, подобно воздуху в процессе дыхания; эта субстанция помогает ноте 'фа', находящейся в машине, перейти в ноту 'ми'. Сама нота 'соль', поступая в машину, тоже звучит там как 'до'. Полученная теперь материя соединяется в верхнем этаже посредством субстанции космической 'ля', которая поступает в верхний этаж машины тоже в виде 'до'.
'Как видно из сказанного, следующие ноты 'ля', 'соль' и 'фа' служат питанием для машины. В порядке их следования друг за другом, согласно закону трёх, 'ля' будет активным элементом, 'соль' – нейтрализующим, а 'фа' – пассивным. Активный принцип, реагируя с пассивным, т.е. соединяясь с ним при помощи нейтрализующего принципа, даёт некоторый результат. Символически это можно изобразить так:
'Этот символ указывает на то, что субстанция 'фа' смешивается с субстанцией 'ля' и даёт в результате субстанцию 'соль'. И поскольку данный процесс происходит в октаве, развиваясь как бы внутри ноты 'фа', можно сказать, что 'фа', не меняя своей высоты, приобретает свойства 'соль'.
'Всё, что было сказано об октавах излучений и о пищевых октавах в человеческом организме, имеет прямую связь с символом, состоящим из круга, разделённого на девять частей. Этот символ как бы выражает совершенный синтез и содержит в себе все элементы тех законов, которые он воспроизводит, из которых он может быть извлечён и которые передаются с его помощью; он заключает в себе всё, что связано с этими октавами, а также многое другое.
Гурджиев многократно и в разных случаях возвращался к энеаграмме.
— Любое законченное целое, космос, организм,
'Вообще говоря, нужно понять, что энеаграмма – это
'Если встречаются два человека, принадлежащих к различным школам, они начертят энеаграмму и с её помощью установят, кто из них знает больше и, следовательно, кто из них учитель, а кто – ученик. Энеаграмма – фундаментальный иероглиф универсального языка, который имеет столько же значений, сколько существует уровней людей.
'Энеаграмма – это
'Знание энеаграммы в течение долгого времени хранилось в тайне; и если сейчас оно сделано, так сказать, доступным для всех, то лишь в неполной и теоретической форме, из которой невозможно извлечь практической пользы без наставления со стороны человека, который знает.
'Чтобы понять энеаграмму, нужно мыслить её движущейся, в движении. Неподвижная энеаграмма – это мёртвый символ; живой символ пребывает в движении'.
Гораздо позже – это было в 1922 году, когда Гурджиев организовал свой Институт во Франции, – его ученики изучали пляски и упражнения дервишей, и Гурджиев показал им упражнения, связанные с 'движением энеаграммы'. На полу зала, где происходили упражнения, была нарисована большая энеаграмма; ученики, принимавшие участие в упражнениях, стояли на местах, обозначенных цифрами от 1 до 9. Затем они начинали двигаться в направлении числа периода очень интересным движением, кружась вокруг своего соседа в местах встреч, т.е. в точках пересечения линий энеаграммы.
В то время Гурджиев говорил, что упражнения в движениях по энеаграмме займут важное место в его балете 'Борьба магов'. Он говорил также, что без участия в таких упражнениях, без того чтобы занимать в них некоторое место, понять энеаграмму почти невозможно.
— Можно пережить энеаграмму благодаря движению, говорил он. – Сам ритм этого движения внушит вам нужные идеи и поддержит необходимое напряжение; без него нельзя почувствовать то, что является
