Как любой мало-мальский музыкантишка, к чужим экзерсизам отношусь весьма скептически. Однако, я не совсем идиот. Кстать, наши «ПИ» еще хуже. А знаешь, что мне больше всего не понравилось? Это про колбасу. У меня, ты не думал, есть и любимые ансамбли. А именно, у буржуинов — Кокни Рэбл со Стивом Харли, а у русских — «Лаковый Маркс» с вокалистом Оссифом Кобздоном. Но если честно, то хочу разродиться статейкой специально для тебя, где с субъективных позиция поковыряюсь как в музыкальных делах, так и в текстовых. Ужо и колбасу тебе припомню, на фиг! Есть такая идея.

Кстати, хочу спросить про «Театр Менестрелей». Я им писал, но они проигнорировали. Чего это? Афигенные мужчины, что ли?

В Тогучин мы не поехали. Во-первых, Ключ уехал в Болгарию, во-вторых, Дон заболел, в-третьих, «Культурный Бункер» не нашли, маскировка! в-четвертых, в Тогучине закрыли пивной завод.

Был недавно на концерте московской группы «Нюанс». Мне так сильно понравилось, что даже не стерпел и пошел в колуары жать маэстрам руки. Крутая группа, очень советую послушать.

До свидания, передавай привет господам музыкантам, Галине и всему филологическому факультету. Целую и обнимаю. Твой Г. Штух.

29 марта 1989 г. Посиделову Валерию

Кольцово от Корженевского Сергея

Родной Валерка, здравствуй!

Написав предыдущее послание, запечатал бумажки в конверт (толстый получился, мерзавец!) и положил в карман в штаны. Штаны у меня серые, рваные, грязные и старые. Я купил их, вернее, моя первая жена меня на этот подвиг сподвигла, лет девять назад. Я страшно не люблю покупать что-либо из одежды. Это как бы предательство — выбросить старые башмаки или рубаху. Атавизм, конечно, но я ведь продукт нового социалистического общества. Зато люблю покупать новые магнитофоны, усилители и пластинки. Это, возможно, потому, что старые не выбрасываю. Или еще почему-нибудь. Короче, положил я письмо в штаны и поехал прямо к Ключу. Он живет у черта на рогах. Вернее, у черта живу я, а Ключ ютится в коммунальной квартире на шлюзе, это совсем рядом от Академгородка. Мы с ним попили спирту, и тут я сказал, что надо бы письмо в ящик сбросить. Повел тогда меня Ключ, подлый, козьими тропами среди домов каких-то многоэтажных. Когда я уже совсем перестал понимать, где север, где кто, он, указав на замшелый такой, ржавый ящик без герба и без гордой надписи «Почта СССР», сказал:

— Кидай сюда.

— Что-то ящик уж больно подозрительный. Из него письма-то хоть раз в год вынимают, блин? — спросил я, вытаскивая из штанов мятый конверт.

— Вынимают — убежденно заявил Ключ и, подумав, добавил — Проверено электроникой.

Меня такая ссылка ничуть не убедила, но было холодно, и я, вздохнув, опустил письмо в этот ржавый короб. Все, пути назад не было.

А сегодня получил твое письмо, из которого ясно следует, что проверке электроникой вполне можно довериться. Надо взять на заметку.

Утром отправил тебе заказную бандероль, где фотографии, тексты и Краткий Курс Истории «Классификации Д».

А вечером, как я уже писал, пришло твое письмо с харей товарища Ломоносова на лицевой стороне. По письму: 1. «К. Асессоров» не слыхал, но страстно хочу, кроме того, есть иные, кто тоже интересуется; 2. Желаю твоему сыну скорейшего выздоровления. Моя единственная дочь от первого брака живет с мамкой, при встрече величает меня на ВЫ. От этого мне становится несколько… М-да. 3. «Театр Мэнистрэлий», наверное, хорошая ансамбль. При случае вдарь им поклон и самые лучшие пожелания из Сибири, я хоть и не слышал их экзерсисов, но верю, что ништяк. 4. Косте Кинчеву никогда не писал и не напишу, несмотря на то, что люблю его как, скажем, рев парохода. Даже если бы он и ответил. 5. Про рецензию забудь, не терзай меня по-пусту. То, что ты стал писать короткие тексты, приветствуюя, как дурачок лозунги на первомайской демонстрации. 6. Не понял одно слово. Вроде «… с мнением можно и прокачумить(?)…» Что-то связанное с чумами? Годится! 7. «Нюанс» — Стулья, Звери-господа, Случай на электростанции, Семен, Ублюдок — а еще что-нибудь они играют? 8. Спасибо за словарь. Надеюсь, что с твоей помощью удастся- таки вылезти из тьмы безграмотности. 9. Жена говорит дело, поцелуй её от меня и шли ПНЧУ. Верну, бля буду!

Вести с полей: 1. Нас, похоже, турнули из клуба. Месяц уже не играем. Свешали, суки, на нас каких-то дохлых собак. Заставляют бродить по инстанциям. Надеясь вывернуться, хотя времени круто не хватает. Работу фатально завалил. Трахают меня, как певичку какую, и справа, и сбоку, и в глаз даже. Вонучий стал, как мусорка. Все коммунисты, да Маркс с Лениным, понапридумывали стервецы заморочек всяких. Все против рок-н-ролла. Вот, оказывается, в чем прозорливость этих бородатых козлов была, а я-то грешным делом все в толк не мог взять — что же они такого невьебенного выдумать могли. Все Ленина читал-читал, конспектировал-конспектировал и только сейчас что-то начинаю понимать. Да, ладно, умерли и хорошо, земля, как говорится, пухом.

2. Дураки и дурочки вокруг нас забегали. Льстят, гандоны. На Фестиваль вот пригласили в Красноярск, 21–23 апреля. Название позорное — Рок-периферия'89. Не знаю уж что за сила может сдвинуть эту железо-бетонную «Классификацию Д» из состояния полного покоя, но если мы туда все же попадем, то отпишу. Там, кстати, наши старые кореша ожидаются — «Восточный Синдром». Не интересует? А то смотри, закатаю пожалуй «Студию 13». Good album!

3. Записали с грехом пополам «Происхождение Культуры». Мне нравится. Пожалуй, будет покруче, чем «Поделки Инвалида».

4. Ленинградский фестиваль, скорее всего, перенесется на июнь — Житинский зашился в конец. Он надыбал новый ансамбль из Донецка, «Утро. Осень» называется. Пишет, что крутизна, хотя содрано у Градского и «Классификации Д». Это старый, видимо, шутит.

Пока хватит. Всем привет. Обнимаю и целую, твой Гинэ Штух.

Здравствуй, Серый, прости за фамильярность. Получил пакет, спасибо. Особенно в кайф «семенное» фото. Только что-то вы все какие-то кислые, даже барышня, симпатичная, повесилась на трубу, вместо того, чтобы обвить чью-нибудь шею. Я в начале подумал по рассеянности, что она надувная, вгляделся, а она дышит, кстати, почему фамилию сестренки не указываешь? Или она не член… «КлД»? Ладно, перестаю стебаться, я ж понимаю, что это все для понта. А кочегарка, действительно, в кайф, газовая, наверное, если мое технократическое чутье не изменяет. Ты тут, брат, погнал что-то на себя, мол, обидел меня. Не терзайся, я не обидчивый, наверное, стихи, то есть тексты мои, действительно барахло, кстати, ты один из немногих, кто честно это говорит. Ну что ж, буду стараться, совершенствоваться, хотя, если честно, я в этом отношении большой похуист и строчки не шлифую, пишу, как болит, или же, как по кайфу, короче, я поэт не формально-формалистический, а рок-н-ролльно-графоманический (ничего себе каламбурчик — примечание автора). Сам я чувствую, что весь смысл, мною заложенный в текст, заключается в названии, все остальное, как говорится — слова. Ну ты сам понимаешь, что едкого заголовка для песни мало, вот и приходится сопли размазывать по микрофону. Вот например: представь себе у «Кью» или «Паблик имедж ЛТД» песня с таким названием: «Трава у дома». Дальше мы слушаем и торчим, и нафиг нам, что там: земля в иллюминаторе… и сын грустит по матери. Считаю, что главное — это музыка, а стихи нехай товарищ Вознесенский пишет и в союз писателей сдает.

Вот я недавно и нечаянно песню родил, прости, что не написал, ибо я их в основном рожал, сидя на унитазе, за неимением письменного стола. Название такое: «Про Коммунизм». Казалось бы, ну что тут еще- то говорить, но музыка требует фактуры. И уподобившись Богу Гребенщикову, я взялся за карандаш и: