он. — Заговор-то с размахом планировался… Кстати, участники его и оказались оборотнями! Если бы знать, что ты вернешься, — скорбно покачал он головой, — обязательно оставил бы парочку в живых. А так — перерезали поголовно!

— Ну и хрен с ними, — махнул я рукой. — Не переживай! Мир их праху… Зла на них не держу!

Перри недоверчиво покосился на меня. Велия весело хмыкнула, приняв мои слова за шутку.

— В самом деле, — зевнул я, — больше не хочется крови. Ни чужой, ни своей… Заодно прощаю и вас — за недоверие!

Велия подошла ко мне, уселась рядом и, обвив рукой мою шею, опять внимательно изучила мой глаз.

— Ты действительно изменился, — заявила она. — Стал чище, что ли…

— Чище?! — гоготнул Перри. — Да от него козлятиной прет за три квартала! И еще черт знает каким дерьмом!

— Духовно, Перри, я сильно изменился духовно! Стал мягче и добрее… Отвергаю плотские желания и готов посвятить остаток дней своих спасению души… Давайте еще по одной кружке шарахнем и пойдем кого-нибудь прирежем, а? — предложил я, расчувствовавшись.

Велия возмущенно спихнула меня с кресла, причем сделала это так, чтобы я непременно ударился виском об угол стола. По-моему, не обошлось без магии, поскольку раньше мне не приходилось наблюдать, как столы услужливо подставляют свои углы под чужие головы.

Кровопролитие только добавило веселья в и без того не самую скучную атмосферу. Небрежно утерев разбитый висок, я позволил себе негромко проворчать:

— И эта женщина смеет называть несчастным созданием кровожадное чудовище, а не меня, невинно пострадавшего!

— Она права! — неожиданно подал голос задремавший было Уэлч. — Ты и внимания на свои раны не обращаешь, а та бедняжка обречена мучиться до скончания времен… Несчастное дитя!.. Я ведь знал ее…

— Доктор, ты действительно болен! — перебил я, не желая слушать отвратительные подробности. — Догадывался, что извращенец, но не до такой же степени!

— Ты все не так понял! — искренне возмутился Уэлч. — Я знал ее, когда она была совсем ребенком!

— У, похотливое животное!

— Нет, нет и еще раз нет! — подскочил старый доктор. — Я в то время был студентом и часто залечивал ей побои! Никогда, повторяю — НИКОГДА! — я не делал того, в чем ты меня обвиняешь!

— Да ладно, доктор, ладно! — удивился я неожиданной вспышке праведного гнева. — Целиком и полностью верю. И все равно несчастной ее назвать никак не могу!

Доктор успокоился, вернулся в свое кресло и безмятежно задремал.

— Все вы — самцы, грязные животные! — буркнула недовольно Велия. — Сначала надругаетесь над невинностью, а потом смеетесь!

— Велия, — робко решил я оправдаться, — мне никого насиловать пока не приходилось. А вот надо мной надругаться хотели! И именно твое «несчастное создание»!

— Все равно, — упрямо стояла на своем Велия, — она такой стала из-за подобных тебе!

— Чего вдруг?! — возмутился я. — Мой моральный облик не запятнан!

Глаза Велии сделались рубиновыми — очень и очень нехороший знак!.. Моя попытка ретироваться была решительно пресечена: проклятый стол прыгнул вперед и преградил мне путь к отступлению. Наблюдательный Перри уже смылся и запер за собой дверь. На храпевших доктора и алхимика надежды не было никакой. Отчего-то в памяти всплыло красивое слово «бытовуха».

— Такие, как ты, довели ее до смертного греха! Теперь ей предстоит вечно испытывать муки, которые тебе не могут присниться и в самых жутких кошмарах! — тихо произнесла Велия.

Лежавший на столе огромный тесак поднялся в воздух и нацелился мне между глаз. А умирать так не хотелось! Тем более в день своего воскрешения…

— Велия, поверь, — взмолился я, ощущая холодную сталь на переносице, — моей вины тут нет! Никогда никого не совращал, не доводил до греха, в том числе до смертного!

Нож упал на стол, который вернулся на прежнее место.

— Испугался? — опустошенно улыбнулась Велия. — Шутка… Просто шутка… Не буду об тебя руки марать.

Однако голос ее мне не нравился — слишком серьезный и гулкий. Любая ее «шутка» при таком настроении вполне могла перерасти в «кровавую баню».

— Э-э, Велия, прости, — несмело подал я голос через пару минут, — а эта Мирта кто такая вообще?

Не то чтобы мне очень хотелось это знать… Просто требовалось как-нибудь рассеять сомнения Велии на мой счет.

— Она тебя действительно интересует? — удивленно посмотрела на меня Велия нормальными фиалковыми глазами.

— Да, — чистосердечно солгал я, отвечая честным взглядом.

— Врешь! — не поверила она.

— Вру, — не стал я отрицать, — а ты все равно расскажи.

— Мирта была простой девушкой. Работала служанкой в богатом доме. Там ее и обесчестили, а после того, как она почувствовала в себе другую жизнь, выгнали на улицу без гроша. Зимой. Не найдя другой работы, она покончила с собой и с неродившимся ребенком, перед смертью прокляв Лоренгард и себя.

— И что?

— И то… — вздохнула Велия. — Теперь она не живая, но и не мертвая. Мстит городу… О чем ты с ней говорил?

— Ну, — поморщился я, вызывая в памяти облик Мирты, — она допытывалась, осталась ли красавицей.

— Вот-вот. Она всех об этом спрашивает. Если кто-то говорил ей правду, отрывала ему голову.

— А если кто-то врал? — полюбопытствовал я.

— Она говорила: «Ты лжешь!» — и разрывала жертве горло.

— Упертая, да? — никак не мог я проникнуться сочувствием к Мирте.

— Ты ничего не понял, Герберт-Генрих-Генри Озолиньш, — печально покачала головой Велия.

— Пожалуйста, не называй меня так, — поморщился я.

— Хорошо, Герберт-Генрих-Генри Озолиньш, — оскалилась она, — больше не буду, если ты боишься своего имени… Кстати, как ты встретил Мирту?

— О, — вдохновился я, — это как раз самое интересное! Я мотался по канализации и наткнулся на загадочную комнату, где обнаружил склянку с пойлом…

— И нажрался как скотина!

— Не перебивай, пожалуйста, — возмутился я, — ни фига не нажрался! Так, пригубил чуть-чуть…

— Чуть-чуть — это сколько?

— Не перебивай! — повторил я. — Ну, ладно, выхлестал я ту бутылку — и что с того?.. В общем, присел потом отдохнуть…

— На службе?! Пока мы рисковали жизнью?!

— Велия, сколько можно? Больше ничего не услышишь, если не хочешь слушать!

Велия легонько ударила меня острым локотком по сразу занывшим ребрам.

— Хорошо, продолжу, — согласился я. — Только-только задремал, как в комнату ворвался Перри…

— Кто?! — не удержалась Велия.

— Все. Самого интересного ты не узнаешь! — насупился я.

Помолчали. Я упорно не желал продолжать. Велия не менее упорно игнорировала мое присутствие. Разумеется, я победил!

— Так и будешь истуканом сидеть? — ласково осведомилась Велия.

— Конечно! Ты все равно и слова молвить не даешь!

— А если я пообещаю, что больше не остановлю тебя?

— Тогда, пожалуй, попробую.