воздушном бою израильтяне, не понеся потерь, сбили пять МИГов. Лишь один советский летчик смог катапультироваться, остальные погибли.

Это было последнее советско-израильское воздушное столкновение. Получив наглядный урок, советское командование прекратило полеты своих летчиков, боевой дух которых был фатально подорван таким чувствительным ударом по самолюбию. А вскоре было заключено перемирие, которое продержалось вплоть до следующего большого конфликта – “Войны Судного Дня”.

Израиль не сдался – просто потому, что не мог себе этого позволить. У Израиля был только один способ предотвратить тотальную войну, которой, как обещал Насер, окончится война на истощение. И Израиль, без особого желания, начал стратегические рейды «в глубину», используя самолеты как летающую артиллерию и рассчитывая, что египтяне поймут, что не смогут наслаждаться миром, если будут вести войну против Израиля. Ибо война – оружие обоюдоострое. Но умению Израиля все делать в одиночку тоже был предел. Израилю нужна была помощь и поддержка, самолеты и оружие, и как можно скорее.

США оставались единственной страной, к которой мог обратиться Израиль. Однако Соединенные Штаты сердил отказ Израиля принять любое решение, навязанное другими странами. Такой «компромисс», возможно, был бы хорош для американо-советской разведки, но никаких гарантий безопасности Израилю он бы не создал. Все военные приготовления Египта направлялись и снабжались русскими. Французы в своем проарабизме почти не отставали от русских, а англичане – от французов. Только американцы были хоть как-то заинтересованы в выживании Израиля. С другой стороны, если все время вызывать неудовольствие президента Никсона, то Израиль может лишиться оружия вообще. Что-то надо было предпринимать, чтобы вырваться из тупика.

Все попытки Голды Меир завязать прямые контакты с арабскими руководителями провалились – в том числе и призыв, с которым она обратилась к ним в первый же день вступления в должность главы правительства. Отношение арабского мира к переговорам с Израилем можно проиллюстрировать выдержкой из статьи, опубликованной в одной из иорданских газет (июнь, 1969 г.): «Г-жа Меир готова ехать в Каир беседовать с президентом Насером, но, к ее огорчению, ее туда не пригласили. Она верит, что в один прекрасный день на Ближнем Востоке родится мир без пушек. Голда Меир ведет себя как настоящая бабушка: перед сном рассказывает внукам сказки».

Вступление в должность премьера для Голды Меир было тяжелым периодом, затруднявшимся еще и тем, что она унаследовала от Эшколя правительство национального единства, куда входил оппозиционный блок ГАХАЛ (объединявший правую партию Херут и более умеренную маленькую Либеральную партию), возглавляемый Менахемом Бегином. Не говоря уже о глубоких, основных разногласиях по идеологическим вопросам, всегда существовавших в Израиле между правыми и левыми, лидеры партий по-разному смотрели на положение, в котором оказался Израиль.

Так или иначе, Голда Меир посетила США, где встретилась с Никсоном и добилась некоторого взаимопонимания.

В августе 1970 г. осуществилось, наконец, торжество прекращения огня. Насер сказал, что принимает его на три месяца, но в сентябре умер, а президентом Египта стал Анвар Садат. Были признаки, что он не слишком ладил с русскими. В Иордании же король Хусейн, поняв, что палестинские террористы являются для него серьезной угрозой, в сентябре жестоко расправился с ними.

Как пишет М. Штереншис, лагеря беженцев не были резервациями, и любой мог (и сейчас может) их покинуть и начать новую жизнь. К концу 60-х годов все, кто хотел, из лагерей уже вышел. Остались в них две категории людей – голь перекатная, у которой не было денег снять квартиру за пределами лагеря, и профессиональные политические беженцы. Последние жили в лагерях, чтобы оставалась «проблема беженцев». Эти люди заявляли, что хотят вернуться в Хайфу, Лод, Яффо, Рамле и Беэр-Шеву. Пока они сидят в лагерях, у них остается сколь угодно призрачная, но все же надежда вернуться на родину отцов. Как только они вышли из лагеря – надежда исчезает. Нет беженцев – нет проблемы беженцев… Естественно, что большинство палестинцев из тех, кто не попал в раздвинувшиеся границы Израиля, оказались в Иордании. Там же находились основные силы и штаб ООП. Число бывших палестинцев в Иордании было значительным, и Арафат, чувствуя симпатии к себе арабских режимов из тех, которые в СССР считались «прогрессивными», решил захватить власть в Иордании. Уже в 1969 году влияние, самоуверенность и амбиции палестинцев здесь возросли настолько, что они свободно передвигались по всей стране в полном военном обмундировании и на собственных автомашинах. В конце концов, рост напряженности в стране побудил короля Хусейна издать указ, запрещающий федаинам появляться с оружием на улицах Аммана…

Еще гремели взрывы у Суэцкого канала, когда 9 июня 1970 г. люди Арафата совершили неудачное покушение на самого короля Хусейна. Но лопнуло терпение короля после того, как 1 сентября его машину обстреляли в центре Аммана. Армия была предана королю, и 17 сентября его бедуинские войска начали страшную охоту против отрядов ООП, действующих, по своему обыкновению, из лагерей беженцев. Несколько лагерей смели с лица земли. Осторожные историки оценивают число погибших в 7 – 8 тысяч…

Арабские лидеры ничуть не изменили свои заявления по поводу Израиля и по-прежнему требовали полного отвода израильских войск, но речь уже шла о том, чтобы восстановить судоходство по Суэцкому каналу, отстроить египетские города на его берегах, дабы там началась нормальная жизнь. Арабы отказывались вступать с Израилем в переговоры, не было ни войны, ни мира, арабский терроризм становился все ожесточеннее и бесчеловечнее.

Безусловно, никто в цивилизованном мире не одобрял расстрела католических паломников из Пуэрто- Рико в аэропорту в Лоде, где вместе с ними погиб и один из самых выдающихся израильских ученых; или похищения и убийства израильских спортсменов на Мюнхенской олимпиаде; или убийства израильских детей, запертых в школьном здании в городке Маалот. Тем не менее, считалось (и считается до сих пор), что Израиль должен прийти к соглашению с убийцами и позволить шантажировать страну и поставить ее на колени. Уже давно очевидно, что уступки террористам только порождают новый террор. Голда Меир рассказывает, что ее физически стошнило, когда, через шесть недель после мюнхенских убийств 1972 года, убийцы были освобождены и с огромной рекламой отправлены в Ливию.

Прав был Жан Моннэ, европейский государственный деятель, когда сказал:

– Мир зависит не только от заговоров и заверений. В основном он зависит от создания таких условий, которые, хоть и не меняют человеческую природу, но, по крайней мере, направляют поведение людей по отношению друг к другу в сторону миролюбия.

А между тем еврейский календарь открывал новую страницу с датой, которая на этот раз совпала с названием старой, бесконечной войны: Войной Судного дня.

Воспоминания – не подробный отчет о событиях, тем более не их анализ. И к первому, и ко второму мы обратимся ниже. Меня никак не отпускают мемуары Голды по той причине, что это воспоминания о Войне Судного дня, написанные премьер-министром. Кроме того, сам этот жанр характерен тем, что информация, которую получает читатель, содержится зачастую и между строк. Умолчание бывает красноречивей слов…

Война началась 6 октября, но еще в мае были получены сведения об увеличении численности египетских и сирийских войск на израильских границах. Израильская разведка, как и в 1967 г., возможность войны считала маловероятной. Тем не менее, в сентябре на Голанских высотах опять стали скапливаться сирийские войска. 13 сентября произошел воздушный бой с сирийцами, в результате которого было сбито 13 сирийских «мигов». Разведка, пишет Голда Меир, продолжала давать успокоительную информацию: скопление войск на границе вызвано страхом сирийцев перед израильским нападением. 3 октября состоялось заседание, на котором присутствовали Голда Меир, Моше Даян, Алон, Галили, командующий военно-воздушными силами, начальник Генштаба Давид Эльазар и начальник военной контрразведки. Общая оценка оставалась прежней: Израилю не угрожает объединенное сирийско-египетское нападение, и маловероятно, что Сирия решится выступить одна…

В Судный день в Израиле вся жизнь останавливается. Для евреев нет ни газет, ни телевидения, ни радио, ни транспорта: более чем на сутки закрыты школы, магазины, рестораны, учреждения. В Израиле, к сожалению, главная служба жизни – это армия, но в этот день обычно больше всего отпусков, чтобы солдаты могли провести Судный день дома, с семьей.