проблемы. Мы редко выходим куда-нибудь вместе. У тебя свои интересы, у меня свои. Нас почти ничего не связывает.

– Это смешно. У нас есть девочки.

Он немного подумал:

– Может быть, нам надо завести еще одного ребенка. На этот раз должен быть непременно мальчик.

Карен посмотрела на него:

– Я не могу иметь больше детей.

– Тебе всего лишь двадцать восемь.

– Я прекрасно знаю, сколько мне лет.

Он взял ее за руки и улыбнулся:

– Ты не хотела бы, чтобы у нас в доме появился еще один малыш? Эшли уже два года, она разговаривает и больше не считается грудным ребенком. Я уже начинаю скучать по ночным кормлениям и подгузникам. Что ты скажешь?

– Я сказала уже, что не могу иметь еще одного ребенка. У меня перевязаны трубы.

– Что?

– Я говорила тебе.

– Нет, Карен. Я бы запомнил такое.

– Еще до рождения Эшли я сказала тебе, что хочу иметь только двух детей.

– Карен, а то, что ты сделала, обратимо?

– Сомневаюсь. Но в любом случае, я не хочу снова быть беременной. – Она опять потянулась за вышивкой. – Кроме того, здесь всего четыре спальни. Нам понадобится еще одна спальня, если появится ребенок.

– Не понадобится, если я переберусь в твою спальню. Где мне и следует быть.

– Давай не будем обсуждать одно и то же.

Он выхватил из ее рук вышивку и бросил на пол:

– Послушай, черт возьми! Я устал от того, что решения принимаешь только ты! Может быть, Тодд и твой отец мирятся с этим, но я не буду. Я хочу, чтобы с моим мнением считались тоже! Я все время старался подстроиться, обойти острые углы, но меня уже тошнит от этого!

– Мне, кажется, ты преувеличиваешь. Я не ожидала от тебя ничего подобного. – Карен повысила голос. – Видимо, мужчины обожают тешить свое самолюбие. Главное для них настоять на своем. Естественно, ты хочешь, чтобы в доме было полно детей! Не ты ведь будешь ходить беременным и испытывать родовые муки!

Он поднялся с дивана и сердито подошел к окну.

– Что меня возмущает больше всего, так это то, что ты даже не сказала мне. Ты не сказала мне!

– Тогда все происходило так суматошно. Эшли только что родилась, а Бетани едва ходила. Я была так замотана, что могла забыть о чем угодно!

– О чем угодно? Ты стерилизовала себя и забыла сказать мне об этом?

– Ну, сказала я тебе тогда или нет, сейчас ты об этом знаешь. Так что давай прекратим. Девочки играют на заднем дворе и, если они войдут, могут услышать тебя.

– Карен, это уже слишком!

Он пришел в бешенство от того, что она ему улыбалась.

– По крайней мере, теперь ты уж точно будешь держаться подальше от моей спальни, – сказала Карен.

Он взглянул на нее:

– Я уже давно не заходил туда. Когда это было последний раз? Год назад?

– Не знаю. Я не отмечала эту дату в календаре.

– По-моему, тебе необходимо обратиться к врачу. Если молодая, здоровая женщина не хочет заниматься любовью, с ней что-то не в порядке.

– Может быть, это тебе стоит сходить к врачу?

– Не многие мужья стали бы терпеть такое. Считаясь с тобой, я веду себя как дурак.

– Давай, давай. Угрожай мне! Это меня не волнует. Ты никогда не уйдешь из семьи, потому что папа тут же уволит тебя, а я сделаю так, что ты никогда не будешь видеться с девочками! А теперь оставь меня в покое. От тебя разболелась голова.

Райн зло посмотрел на нее и пошел в свою комнату. Он вытащил чемодан из шкафа и стал паковать вещи, собираясь уехать на выходные.

Райн, не задумываясь, знал, куда ему хочется поехать. Он должен увидеть Челси и узнать, счастлива ли она. Если нет – он решится на развод.

Уходя, Райн не сказал Карен ни слова.