— А застежка Ательнота была найдена на теле Сиксвульфа, — добавил он. — И на обоих телах были куски пергамента с любовными стихами, списанными из греческой книги.
Освиу окончательно запутался.
— Теперь ты хочешь сказать, что убийца — Сиксвульф?
Фидельма покачала головой.
— Нет. Застежка, которая была у Ательнота, ирландской работы. Очевидно, что это был обручальный дар настоятельницы Этайн. У Сиксвульфа же была застежка саксонской работы. Это была застежка, данная Ательнотом в обмен. Убийца снял застежку Ательнота с тела настоятельницы Этайн вместе со стихами, найденными позже на Сиксвульфе.
Сиксвульф нашел застежку после того, как ее сняли с убитой, а его убили, когда он собирался показать ее мне. Он мог назвать мне убийцу, но убийца обнаружил, что Сиксвульф взял эту улику, и убил его самого. Я пришла слишком скоро на свидание с Сиксвульфом, и убийца не успел обнаружить застежку и уличающий кусок пергамента со стихами.
— Уличающий? — спросила Хильда. — Кого?
Эадульф как будто насторожился. До сих пор человек, которого Фидельма, по ее словам, подозревала, держался совершенно невозмутимо. Никакого страха не было заметно на безмятежном, но наблюдательном лице подозреваемого.
— Давайте проясним все это, — резко проговорил Вигхард. — Ты говоришь, что Этайн была убита любящим ее ревнивцем? И при этом уверяешь, будто Ательнот, который был ее настоящим возлюбленным, не убивал ее. Он был убит тем же человеком, который убил Этайн? И Сиксвульф был тоже убит тем же человеком? Как это?
Тут вступил Эадульф.
— Ательнот был убит не только потому, что его любила Этайн. Он мог направить расследование в нужном направлении. Сиксвульф узнал, кто был убийцей, найдя застежку и греческие стихи в келье убийцы. Он взял их, прежде чем понял, что это такое. Когда же понял, то попросил Фидельму встретиться с ним. Вот почему он был убит.
Освиу вздохнул в отчаянье.
— Это слишком сложно. Посему теперь ответь нам. Кто этот любящий ревнивец? Назови этого мужа!
Сестра Фидельма грустно улыбнулась.
— Разве я сказала, что это муж?
Она медленно повернулась туда, где молча стояла сестра Гвид с серым, окаменевшим лицом. Темные глаза смотрели на Фидельму с ненавистью, зубы были стиснуты.
— Сестра Гвид, не хочешь ли ты объяснить, откуда на твоей рясе появилась дыра, которую ты столь старательно поспешила заштопать? Порвалась ли ткань, когда ты пряталась под кроватью Ательнота, чтобы тебя не нашла сестра Ательсвит?
Никто не успел и глазом моргнуть, как Гвид выхватила из одежды нож и со всей силы метнула его в Фидельму.
Время словно замедлилось. От неожиданности Фидельма застыла на месте. Она услышала хриплый тревожный крик, потом у нее перехватило дыхание, оттого что кто-то, бросившись на нее, прижал ее к полу своим телом.
И тут раздался еще один пронзительный вопль.
Ударившаяся о каменный пол, задыхающаяся под тяжестью Эадульфа — это он закрыл ее собой от смертоносного ножа, — Фидельма все же узнала этот голос.
Кричал Агато, стоявший прямо позади нее. Нож Гвид торчал из его плеча, и кровь лилась на рясу. Он стоял, глядя на рукоять и не веря собственным глазам. Потом начал стонать и всхлипывать.
Гвид бросилась к двери, но великан Освиу оказался там раньше ее. Он обхватил руками сопротивляющуюся женщину. Гвид была сильна, так сильна, что Освиу оказался отброшен назад, и ему пришлось выхватить меч, чтобы удерживать на расстоянии эту разъяренную фурию, пока он громко звал стражу. Два королевских воина с трудом вытащили вопящую женщину из комнаты. Освиу приказал посадить ее под замок и хорошенько стеречь.
Король постоял немного, с грустью глядя на красные царапины на своем плече, там, где Гвид впилась ногтями в его тело. Потом Освиу подошел к Фидельме, которой Эадульф помог подняться на ноги.
— Здесь многое требует объяснений, сестра, — сказал он и добавил участливо: — Ты не ранена?
Эадульф протянул Фидельме кубок вина.
Она отстранила кубок.
— Ранен Агато.
Все повернулись к нему. Сестра Ательсвит уже была рядом, пытаясь остановить кровь.
Теперь Агато смеялся, хотя нож по-прежнему торчал у него в плече и одежда намокла от крови. Он пел своим пронзительным голосом:
— Кто, кроме богов, может прожить без боли?
— Я отведу его к нашему лекарю, брату Эдгару, — предложила сестра Ательсвит.
— Отведи, — согласилась Фидельма с грустной улыбкой. — Брат Эдгар, возможно, сумеет уврачевать ножевую рану, но боюсь, мало что сможет сделать, чтобы исцелить разум этого несчастного.
Старая
— Я не учла, сколь сильна и стремительна сестра Гвид, — проговорила она, словно извиняясь. — Я никак не думала, что она ответит насилием.
Настоятельница Аббе мрачно посмотрела на нее.
— Верно ли, что ты утверждаешь, будто все эти ужасные убийства были совершены одной сестрой Гвид?
— Именно это я и утверждаю, — подтвердила Фидельма. — Сестра Гвид уже признала свою вину.
— Воистину, — согласилась настоятельница Хильда. Лицо ее все еще хранило изумление. — Но чтобы женщина… обладала такой силой!..
Фидельма глянула на Эадульфа и улыбнулась:
— Теперь я выпью это вино.
Встревоженный брат подал ей кубок. Она осушила его и вернула.
— Я знала, что сестра Гвид обожает Этайн, она даже прихорашивалась, когда была рядом с ней. Я ошиблась, подумав, что она искала дружбы с Этайн из одного лишь благоговейного почитания. Все мы задним умом крепки. Гвид обучалась под руководством Этайн в Эмли. Этайн стала предметом поклонения для Гвид, одинокой, несчастной девушки, которая, кстати, прожила пять лет рабыней в этом королевстве, вырванная из своей страны еще девочкой.
Очевидно, Гвид огорчилась, когда Этайн уехала из Эмли в Кильдар. Она не могла отправиться за ней, потому что должна была остаться в своей обители еще на месяц. Когда она смогла поехать за Этайн, оказалось, что Этайн едет в Нортумбрию, чтобы принять участие в этом диспуте. Поэтому она отправилась из Ирландии на Иону.
Там-то, на Ионе, я и встретила Гвид, и она объявила себя секретарем Этайн, дабы поехать к ней в Стренескальк.
Но признаки того, что происходит на самом деле, были все это время у меня перед глазами. Когда я встретилась с Этайн, она как будто сомневалась, признать ли Гвид своим секретарем. Ательнот отметил, что Гвид последовала сюда за Этайн не потому, что Этайн послала за ней, но по собственному почину. Он решил, что Этайн дала Гвид, когда та приехала, эту работу из жалости. Естественно, он не входил в подробности, объясняя, откуда ему это известно, потому что не хотел открывать свои отношения с Этайн.
Но это было подтверждено Сиксвульфом, который был секретарем Вилфрида. Он прямо сказал мне, что Гвид не была на самом деле доверенным лицом Этайн и не была посвящена в переговоры, которые Вилфрид вел с Этайн. Мы все так ужаснулись, узнав об этих переговорах, что забыли о главном.
Фидельма замолчала. Она налила себе еще вина в кубок и задумчиво отпила глоток.
