– Я на змею наступил, – повторил он и добавил: – кажется.
– Кажется «на змею»? Или кажется «наступил»? – переспросила я.
– Змея точно была, – закряхтел грибник, оседая на скамейку. – И кажется, я на нее наступил. И кажется, она меня укусила.
– Когда змея кусает, это очень больно. Я читала. Вы чувствуете боль?
– Кроме ужаса, я ничего не чувствую.
– Тогда снимайте штаны. Будем вас изучать на предмет укуса, – распорядилась я.
Он приподнялся, стал расстегивать штаны.
– Ну и что будем делать, если она укусила? – спросил он озабоченно, оголяя правую ляжку.
– Буду отсасывать яд. – Я провела языком по губам, проверяя, нет ли трещин. Я где-то слышала, что так надо. Похоже, трещин не было. Да и откуда им взяться? Когда платишь пару сотен косметичке, трещины могут быть только у нее.
Анатоль бросил на меня быстрый взгляд. Несмотря на охватившее его отчаяние, в нем нашлось место удивлению.
– Неужели будете?
– Не волнуйтесь, – подтвердила я. – Буду отсасывать, как миленькая. И отсосу любой яд до последней капли, ничего в вас не оставлю. Уж в чем в чем, а в отсасывании мне умения не занимать, стаж весьма солидный. – Он даже улыбнулся, как я и рассчитывала. – Давайте, помогу вам стащить брюки, – предложила я, приседая на корточки.
Так сезам и открылся. Ну что сказать: у него была крупная, хорошо тренированная нога. Во всяком случае, правая. Видимо, когда он не писал, он ее тренировал. Как, наверное, и левую.
Потом мы долго ее изучали, его правую ногу, на предмет следов змеиных зубов. Зубов обнаружено не было. Похоже, что отсасывать мне не грозило.
– Так что все-таки у вас с ней произошло? – поинтересовалась я.
– С кем? – переспросил литератор, не отрывая глаз от своей правой голени.
– Со змеей, – уточнила я.
Анатоль не спеша снова осмотрел ногу, убедился в ее полной целостности и только потом начал свой волнующий рассказ:
– Я уже выходил из леса – надоело, одна сплошная паутина, да и грибов не видно, так, пара подгнивших сыроежек. Я даже на землю уже не смотрел, вас разыскивал в просвете между деревьями. И вдруг меня отбросило назад – далеко, метра на два, наверное, может быть, на три. Не знаю, что отбросило, но я явно почувствовал толчок и отлетел. Как я отлетел, совершенно непонятно, – повторил Анатоль. – Смотрю, а там, на земле, куда я только что наступил, на мху – совершенно зеленая, незаметная змея свернулась в кольца, приподняла свою плоскую головку сантиметров на сорок, вылупила на меня злобные глазки и все еще покачивает мордой, будто по инерции после броска. Она наверняка укусила, потому что я наверняка наступил. Там еще…
– Какого цвета, говорите, была змея? – переспросила я, так и не поднимаясь с корточек.
– Зеленая, – подтвердил Анатоль.
– Давайте снова осмотрим вашу ногу, – сказала я, стараясь скрыть беспокойство.
– А в чем дело? – все же забеспокоился он.
– Наверное, гадюка. Здесь они водятся, именно зеленые, разновидность такая местная.
Мы снова обшарили его ногу, сантиметр за сантиметром.
– Похоже, вам суждено долго жить, – поставила я заключительный диагноз. – Видимо, она до вас не дотянулась. Или дотянулась, но не успела прокусить штанину. Кто, вы говорите, вас оттолкнул?
Он не ответил. Молча натянул брючину, сел, задумался. Я не надоедала. Так мы просидели минут десять.
– Пойдемте домой, – предложил грибник, он же змеелов, он же писатель Анатоль. Я кивнула.
Мы снова шли по тропинке, на сей раз молча. Анатоль выглядел задумчивым, но сколько можно задумываться, и минут через пять он произнес:
– А ведь странная история случилась. Я в лесу лет тридцать не был. Да и змей здесь, наверное, раз два и обчелся. И надо же, первый раз за тридцать лет зашел в лес, да и то на пять минут, и тут же наступил на змею. Будто она поджидала меня. Странно, да?
Он замолчал, ожидая моей реакции, но я не поняла, к чему он клонит, и реакцию не проявила.
– Но самое странное то, что я ее не видел. Вообще не видел: она, зеленая на зеленом мху, полностью слилась с ним. Да и вообще я на землю не смотрел. И что-то меня оттолкнуло. Или кто-то. Потому что сам я отпрыгнуть не мог, не успел бы. Да и не видел я ее.
Вот тут я наконец догадалась, что он имеет в виду:
– То есть вы намекаете на метафизичность произошедшего?
Он не заметил иронии.
– Понимаете, что произошло? – Анатоль снова задумался. В принципе мне всегда нравились задумчивые мужчины. – Кто-то вывел меня на эту змею, прямо на нее, чтобы я на нее наступил. Но кто-то другой меня оттолкнул, не дал ей меня укусить. Вы скажете, череда случайных совпадений, теория вероятности… – он покачал головой. – Что-то слишком уж много совпадений. Ни одна теория вероятности не выдержит.
Я хотела спросить: «Вы серьезно?», но не спросила. Зачем оскорблять чувства едва выжившего рептилиеведа?
– И самое забавное, что сегодняшнее мое лесное приключение полностью отражает общую закономерность моей жизни.
– В том смысле, что кто-то подвергает вас опасностям, а кто-то другой их от вас отводит? – подтолкнула я его забуксовавшую мысль.
– Ну да, похоже на то, – поддакнул Анатоль.
Мы прошли несколько шагов молча. Потом еще несколько.
– Странно, – снова не выдержал первым мсье Тосс. – С учетом того, что сегодня у меня день рождения.
– Что же вы молчали! – набросилась я на напарника. – Я же понятия не имела. Получается, что вы сегодня и в самом деле заново родились. Надо же! – Теперь настала моя очередь удивляться и задумываться. – Ну что ж, придется отмечать, – облекла я задумчивость в слова. – Придется злоупотребить алкоголем. И конечно, с меня причитается подарок. – Здесь он, как и положено, начал отнекиваться. Но я уже решила, что ему подарить.
Конечно же злоупотребить алкоголем у меня не вышло – в моем возрасте злоупотребления излишни. А вот Анатоля я подпоила прилично, мы вообще устроили небольшую вечеринку. Но еще до вечеринки я позвонила в одно знакомое агентство и попросила прислать двух девочек, желательно вьетнамочек, в крайнем случае китаяночек, но чтоб поэкзотичнее. Они там удивились, в агентстве, сказали, что не предполагали во мне подобных пристрастий, но я их успокоила, заверила, что пристрастий не поменяла.
Девочки и в самом деле оказались экзотичные, вполне инопланетные девочки, я их всеми правдами, но в основном неправдами запустила в номер мсье именинника и наказала приготовиться и ждать. А позже отправила туда и самого подвыпившего Анатоля, даже проводила до дверей, чтобы он номер не перепутал.
Проснулась я в плохом настроении, болела спина, голова, даже с кровати было тяжело подняться. Напрасно я выпила вчера лишнее, знала ведь, что не стоит.
И все же утром, вернее, поздним утром, уже ближе к ланчу, мы встретились – я и вчерашний именинник. Как всегда, в кафе.
– Ну как, – поинтересовалась я, – они на самом деле умеют нечто такое, чего не умеем мы?
Он засмеялся:
– Я сразу понял, что это ваших рук дело.
– Ну а чьих же еще? – пожала я плечами. – Кто еще здесь о вас позаботится? Так как было? Что-нибудь новое о жизни узнали? – Он замялся. – Бог с вами, оставьте подробности при себе, – сжалилась я. – Да и что там может быть принципиально нового? Чуть в одну сторону, чуть в другую…
– Не скажите, не скажите, – закачал головой Анатоль.
