Лонгбери.

– В любом случае, – в конце концов сказал он, – я решил сделать то, чего хотела от меня Эдвина: разгадать тайну исчезновения Ханны.

– По-твоему, это разумно? Ты можешь потревожить осиное гнездо.

– Я это прекрасно понимаю, но Марион бросить не могу.

Он поднял глаза и обнаружил, что Эш задумчиво разглядывает его.

– Я был прав! – провозгласил Эш. – Ты увлечен ею! Ты постоянно называешь ее Марион, а не леди Марион!

Когда Брэнд сердито взглянул на него, Эш ухмыльнулся:

– Ты играешь в опасную игру, друг мой.

Брэнд пристальным взглядом безуспешно попытался прогнать веселость из глаз Эша.

– Я чувствую ответственность за нее. Полушутя, полусерьезно Эш продолжил:

– О, именно так все и начинается. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как угодишь в ловушку для холостяка. Вспомни Джека.

Джек был их общим другом и когда-то убежденным холостяком, но теперь счастливо женился. Эш поднялся.

– Хочешь совет? Остерегайся миссис Милфорд. У белокурой Джулии, возможно, личико богини, но характер дьяволицы. Ей не понравится, что какая-то другая женщина вторглась на ее территорию.

– Я же сказал, – проворчал Брэнд, – что это она прекратила нашу связь.

– Думаешь, это имеет значение для такой женщины, как Джулия? Удивляюсь, как она до сих пор не набросилась на тебя с обнаженными клыками.

– Она в Париже.

– Тогда понятно. Вернется, как только услышит, что другая женщина удостоилась твоего расположения.

– Может, ты сядешь? – рявкнул Брэнд. – И прекрати свои шуточки! Я позвал тебя не для того, чтоб в игры играть. Ты мой друг, и мне нужна твоя помощь.

Эш посерьезнел. Он медленно опустился в кресло.

– Зачем тебе моя помощь?

– Разве я не ясно выразился? Не удивлюсь, если произойдет третий инцидент – ну, знаешь, одно из этих совпадений, которые могут случиться с каждым? Однако я не могу быть везде сразу. Я согласился выставить свою кандидатуру от нашей партии на предстоящих дополнительных выборах, следовательно, в ближайшее время буду плотно занят. К тому же надо подумать о газетах. Мне придется проинструктировать первого заместителя насчет дел в мое отсутствие.

– Сдается мне, – хмыкнул Эш, – слишком много удочек у тебя закинуто.

– Потому-то мне и нужна твоя помощь.

– Я слушаю.

Брэнд длинно, медленно выдохнул.

– Мне нужно, чтобы кто-то присматривал за Марион, по крайней мере пока она не устроится в Лонгбери. Сделаешь это?

Эш улыбнулся:

– С удовольствием, дружище, с удовольствием.

Проводив Эша, Брэнд вернулся в гостиную, где его слуга убирал со стола. Мэнли было за пятьдесят, когда-то он служил в кавалерийском полку. Незаменимый в отношении лошадей, он был уволен своим последним нанимателем за непокорность. Вернее, он был уволен несколькими нанимателями за непокорность. Не вызывало сомнений, что Мэнли не знает своего места, но ему посчастливилось найти такого хозяина, который восхищался именно этим качеством.

К сожалению, его таланты пропадали зря, потому что Брэнд не держал конюшню. Он не видел в этом необходимости, арендуя лошадей и коляску на платной конюшне на Пэлл-Мэлл. Что ж, пора порадовать старого слугу.

– Мэнли, – сказал Брэнд, – через одну-две недели мы едем в Лонгбери. У меня там конюшня пустует. Завтра мы с тобой поедем в Таттерсолл, чтобы присмотреть лошадей и сделать кое-какие покупки. Еще мне потребуются услуги кучера и помощника конюха. Я был бы признателен, если бы ты позаботился об этом. И, Мэнли, все только самое лучшее.

Лицо Мэнли осталось бесстрастным, только губы чуть заметно дернулись. – Думаю, я справлюсь, мистер Гамильтон.

– Хорошо. Ах да, и еще мне понадобится домашняя челядь.

– Предоставьте это мне, сэр.

Это подобострастное «сэр» ярче любых других слов сказало Брэнду, насколько доволен Мэнли тем, что в Лонгбери будет конюшня.

Брэнд с улыбкой отвернулся и заметил, что из шва кресла выглядывает набивка. Эти кресла когда-то принадлежали его дедушке. Эш сказал бы, что пора избавиться от них, что они себя изжили.

Брэнд развернулся.