Эндрю резко втянул воздух.

– А как же Эш Денисон? Разве он не захочет быть твоим шафером?

– Нет. Эш покрывается сыпью, когда слишком приближается к алтарю. Не может унять слез. Он испортит службу.

Эндрю засмеялся.

– Кроме того, – продолжал Брэнд, – ты ведь мой брат, а это очень много для меня значит.

На этот раз Эндрю прочистил горло.

– Почту за честь. Брэнд улыбнулся:

– Значит, решено.

– Свадьба точно состоится? Я уж было засомневался после слов Эмили, но все видят, что вы с Марион прекрасная пара.

Брэнд застыл.

– А что тебе сказала Эмили? Эндрю усмехнулся:

– Что у одного из вас или у обоих нервы разыгрались и, пока вы не возьмете себя в руки, свадьбы, возможно, не будет.

– Интересно, – протянул Брэнд. – Что еще она тебе рассказала?

Марион услышала тихий стук в дверь и поднялась.

– Кто там? – крикнула она. Приглушенный голос ответил:

– Кто еще это может быть в такое время ночи?

Едва Брэнд вошел и запер дверь, Марион сразу поняла, что он переполнен эмоциями.

Сердце подскочило к горлу.

– Что случилось, Брэнд? Что-нибудь с Эндрю?

– С Эндрю все в порядке. – Он придвинулся на шаг, затем еще на один. – Он дома и нисколько не пострадал. Я не хочу говорить об Эндрю. Я не хочу говорить об Эмили. Я хочу поговорить о нас.

Иногда Брэнд Гамильтон выглядел вполне милым и галантным, но сейчас лицо его пересекали жесткие линии, а голубые глаза поблескивали холодным стальным блеском. На какое-то мгновение она даже испугалась, но потом взяла себя в руки. Разгневанный Брэнд Гамильтон мог наводить страх на высокопоставленные чины в правительстве и придворных кругах, но она его не боялась.

Марион вздернула подбородок. Твердо глядя ему в глаза, спросила:

– А что насчет нас?

Он приблизил к ней свое лицо.

– С каких это пор такая пылкая мисс страдает от предсвадебных нервов?

Он не дал ей шанса ответить. Его рот накрыл ее губы в поцелуе, рассчитанном на то, чтобы подавить все остатки женского сопротивления. Он прижал ее своим весом к кроватному столбику и обхватил лицо ладонями.

– Теперь расскажи мне о предсвадебных нервах, – сказал он и поцеловал ее снова.

Она бы воспротивилась, если б не чувствовала себя виноватой. Очевидно, ее сбивчивый разговор с Эмили дошел до него. И его гордость оказалась задета.

Когда он поднял голову, она прошептала:

– Брэнд, ты не понимаешь.

– И из-за этого ты нервничаешь? – горячо бросил он и обхватил ее грудь.

Его голос ни на йоту не потерял своей силы.

– Должен ли я доказывать, что ты готова к замужеству? Она покачала головой.

– Тогда почему, черт побери, ты передумала? Я считал, что между нами все решено.

Воздух вырвался из его легких, и он прижался лбом к ее лбу.

– Ты хочешь, чтобы я был счастлив?

– Ты же знаешь, да.

– Тогда я покажу тебе, что для меня лучшее.

Не отводя взгляда, он положил ее на кровать и опустился рядом с ней.

У самых ее губ он прошептал:

– Хотел бы я понять, что происходит в твоей голове. Но поскольку я не могу этого понять, то скажу, что происходит в моей. Я не могу думать ни о чем, кроме тебя. Ты не смятение, ты наваждение. Нет, не отворачивайся. Это больше, чем вожделение. Я хочу строить с тобой будущее, хочу иметь с тобой детей. В сравнении с этим всё остальное – прах. – Он сделал прерывистый вдох. – Теперь скажи мне, что ты этого не хочешь.