— Это брак с тобой, дорогая, сделал меня таким, — уклончиво ответил Джек.

Элли рассмеялась, но вид у нее был немного виноватый.

— Я такое тяжелое испытание, Джек? В его глазах появилась улыбка.

— Твое великодушие беспредельно, хотя для спокойствия мужа ты несколько импульсивна. — Не оставляя ей времени обидеться, он уже серьезно продолжил: — Что будет, когда у Элис родится ребенок? Немногие домовладелицы рады младенцам.

— Миссис Манн добросердечная женщина, — ответила Элли скорее с надеждой, чем с уверенностью. — Она не выгонит Элис на улицу. А если возникнут проблемы, мы что-нибудь придумаем. У нас еще масса времени.

— Когда родится ребенок?

— Я забыла спросить, но уверена, что не в ближайшие месяцы. Еще почти ничего не заметно.

— А отец ребенка? Он совершенно исчез из поля зрения?

— Не знаю. Элис убеждена, что он вернется за ней.

— А если нет?

— Не беспокойся, Джек. Я что-нибудь придумаю.

— Мы что-нибудь придумаем.

Это была маленькая комната в мансарде, но когда их туда проводили, Элис вела себя так, словно это был дворец.

— Мне не придется ни с кем делить эту комнату? — спросила она хозяйку и проверила постель, попрыгав на матрасе.

— Нет, милая, — покачала головой миссис Манн. — Я люблю, чтобы моим постояльцам было удобно. Даже если они находят жилье в другом месте. — Она посмотрела на Элли. — Вы решили, что будете делать с вашими комнатами в полуподвале?

Взгляд Джека замер на грязном пятне на сапогах. Элли над ответом не задумывалась.

— Я от них отказываюсь. Мне они теперь не нужны, правда?

Улыбка Джека едва не ослепила ее.

— Может быть, их займет Элис? — сказал он.

— После ограбления я решила сдавать их только джентльменам, — возразила миссис Манн. — После того, что случилось, у меня на душе не будет спокойно при мысли, что одна из моих квартиранток может встретиться лицом к лицу с грабителем. — Повернувшись к Элис, она сказала: — Если бы мистер Траверз был здесь, все было бы по-другому. Когда вы ожидаете мужа?

Взгляд Джека заставил Элли промолчать. Он уже предупреждал ее, что хотя Элис и нужна рука помощи, но в защитниках она не нуждается. Она вполне способна постоять за себя.

Элис посмотрела на хозяйку ясными глазами.

— Он поехал на север искать работу. Когда он ее найдет, он приедет за мной. — Она облизала губы. — За мной и за ребенком.

Наступила тишина. Потом румяные щеки миссис Манн расплылись в улыбке.

— Ребенок, говорите? Тогда мы должны о вас хорошо заботиться и следить, чтобы у вас не было времени хандрить.

Элис осталась в кухне помогать миссис Манн штопать и гладить. Элли и Джек тем временем спустились в полуподвал посмотреть, какую мебель Элли захочет забрать с собой. Джек взял у Элли из руки ключ и отпер дверь. Он вошел первым, огляделся, потом пригласил ее войти. Ее это позабавило.

— Я не беспомощная, — сказала она. — Почему джентльмены всегда открывают дверь дамам, словно мы не знаем, как пользоваться ключом?

— Все дело в манерах, — ответил Джек. — Их внушают нам с детства. Иногда не мешает быть более осторожной. Уж тебе ли не знать.

— Ты думаешь, что я забыла ту ночь? Никогда! Теперь я вооружена и опасна. — Порывшись в кармане, она вытащила что-то серебристое и блестящее.

— Черт возьми, что это такое? — озадаченно посмотрел на нее Джек.

Элли поднесла предмет к свету.

— Вилка. Я позаимствовала ее в «Кларендоне» и не побоюсь воспользоваться ею.

— Замечательно. После этого ты можешь сама открывать дверь и проверять, не спрятался ли вор под кроватью.

Элли рассмеялась, скинула шляпку и огляделась. Здесь было темно и душно, но все бьшо на своих местах. Никто бы и не догадался, что здесь побывал злоумышленник.

Все могло быть гораздо хуже. Вещи целы и невредимы — туалетный столик матери из красного дерева с начищенными бронзовыми ручками; высокий полированный стол с откидной доской, когда-то принадлежавший ее бабушке Бранс-Хилл; застекленный шкафчик с книгами. Элли была привязана к своему скромному наследству не меньше, чем семейство Роли — к своему, но думала, что дорогие ей предметы столь же не подходят дому на Парк-стрит, как и она сама. Все равно она не сможет с ними расстаться. Именно поэтому она нашла для них пристанище, когда рассталась с Кардвейлами. Ничто иное не побудило бы ее потратить с трудом заработанные деньги на это мрачное жилище.

— О чем ты думаешь, Элли?

— Задаюсь вопросом, где хранить мебель моей матери, — постаралась сказать бодрым голосом Элли. — Надеюсь, в твоем доме найдется место в мансарде?

— В нашем доме, — поправил он. — И почему в мансарде? Ведь очевидно, что тебе эти вещи очень дороги. Поставь их где захочешь.

— Спасибо.

Элли сомневалась, что сделает это, поскольку не хотела, чтобы насмехались над дорогими ее сердцу вещами.

— А как насчет твоей личной гостиной? — спросил Джек. — Моя мать обычно называла ее желтой комнатой.

— Теперь она голубая, — мягко сказала Элли.

— Я знаю. После того как хозяйкой стала Френсис, она кое-что изменила. Полагаю, что ты захочешь сделать то же самое.

И она это сделает, как только у нее хватит пороху противостоять Френсис.

Элли прошлась по комнате, проверяя вещи и задаваясь вопросом, можно ли что-нибудь продать или оставить здесь.

Она начала с книг. Одна сразу же привлекла ее внимание — книга рецептов ее матери.

Понаблюдав, как Элли переворачивает страницы, Джек сел в кресло. Когда ожидание затянулось, он сказал:

— Давай устроим так, что все перевезут на Парк-стрит. Я вижу, что ты ни с одной вещью не можешь расстаться.

— Подожди, тут интересно, — отмахнулась она. — Что?

Элли подала ему книгу.

— Прочитай это.

— «Пунш Кардвейла», — послушно прочитал Джек и перелистал поблекшие страницы. — Это кулинарные рецепты. Что в этом особенного?

Элли выхватила книгу у него из рук.

— «Пунш Кардвейла, — прочитала она, — из рецептов Жанны Доде».

Когда прозвучало имя, Джек выпрямился.

— Дай посмотреть.

Он перечитал написанное.

— Там есть еще, — сказала Элли. — Soupe de poisson — рыбный суп и souffle au fromage — сырное суфле. И все из рецептов Жанны Доде. Робби мне кое-что сказал. Луиза проявляла к нему интерес вовсе не потому, что он привлекательный, забавный и тому подобное. А потому что, по ее словам, она с матерью некоторое время жила в нашей семье.

Джек был ошарашен.

— И ты до сих пор молчала?