– А если будет, я смогу получить еще поцелуй, чтобы облегчить свои страдания?
Берт кашлянул.
Я очень рад, что вы наконец нашли общий язык, но вынужден вас прервать. Пока я искал аптечку, Тиффани сообщила мне, что в приемную звонил комендант здания и велел всем эвакуироваться.
– По-моему, поздно запирать конюшню, когда лошадь уже убежала, – заметила Пич.
– Видимо, не у нас одних вылетели стекла. Здание сильно пострадало. Здесь небезопасно находиться, пока не вставят стекла и не уберут мусор.
– Мы не можем закрыть редакцию, – возразил Ари.
– Завтра будем об этом думать, – сказала ему Пич. – А сейчас моя главная забота – ты.
– Кто-нибудь еще пострадал? – спросил Ари у Берта.
– Из наших больше никто. В отличие от вас двоих у них хватило здравого смысла держаться подальше от окон.
– Рад это слышать, – ответил Ари.
– Я взял на себя смелость отправить их по домам и велел позвонить в понедельник утром перед тем, как идти на работу.
– Думаешь, нас к этому времени пустят обратно в здание? – спросил Ари.
Берт покачал головой.
– Сомневаюсь.
– Как вы оба можете беспокоиться о работе в такой ситуации? – Пич не верила своим ушам.
– Нам надо выпускать журнал, – в один голос ответили друзья.
Пич закончила обрабатывать раны Ари. Слава Богу, они оказались не очень глубокими.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она у Ари.
Он обернулся и посмотрел на нее так, что у нее затрепетало сердце.
– Намного лучше, спасибо.
– Не благодари меня. Если бы не я, ты бы не пострадал.
Она взяла бинт и начала его бинтовать, пытаясь не обращать внимания на мягкую растительность, покрывающую его грудь и интригующе спускающуюся вниз, за пояс брюк.
Однако пальцы ее, казалось, действуют по собственной воле. Они вытворяли такое, что Пич почувствовала, как у нее вспыхнули щеки. Она и не подозревала, что способна на такое.
– Вижу, что вы двое во мне не нуждаетесь, – мудро заметил Берт. – Встретимся в приемной, когда будете готовы, и я отвезу вас в больницу или куда захотите.
– Я могу сама вести машину, – сказала Пич.
– Ваша мама сдерет с меня шкуру, если услышит, что я отпустил вас одних после всего, что вы пережили.
Она пережила самый восхитительный день в своей жизни, думала Пич, глядя вслед Берту, и это не имеет никакого отношения к торнадо.
Белла выбежала из дома, как только Берт остановил «ягуар». Пич очень не хотелось вставать с заднего сиденья, на котором она сидела вместе с Ари. Белла быстро обняла Пич, подошла к Ари, привстала на цыпочки и поцеловала его в губы, потом взяла за руку Берта.
– Какое облегчение знать, что трое моих самых любимых людей целы и невредимы. Ари, не могу выразить, как я благодарна вам за то, что спасли мою дочь. С этого дня я считаю вас членом моей семьи.
Делия ждала их в дверях. Она оглядела Пич с головы до ног, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, затем подошла к Ари, разглядывая его так пристально, словно он был призовой лошадью.
– Слышала, что вы спасли жизнь мисс Пич. Но с другой стороны, такого мужчину не может сбить с ног легкий ветерок.
Ари вспыхнул от корней волос до края бинтов на голой груди.
– Любой сделал бы то же самое.
– Не те любые, которых я знавала. Я приготовила вам всем особый обед. Он будет на столе к тому времени, как вы выпьете по бокалу мартини мисс Беллы.
– Делия всегда говорит то, что думает, – заметила Белла после того, как Делия вернулась на кухню. – Ну, расскажите, что произошло, с начала и до конца.
Белла продолжала болтать на ходу, пока вела их за собой в кабинет. Она не давала никому вставить ни слова, но Пич была этому только рада. Ари шел рядом и держал ее руку, а больше ей ничего не надо. Жаль только, что это не может длиться вечно.
Пока Белла наливала им выпить, Пич поднялась наверх и принесла одну из рубашек близнецов, чтобы Ари смог переодеться. Когда он ее надел, оказалось, что плечи узки, манжеты не доходят до запястий, а воротничок тесен, но ей казалось, что он выглядит великолепно.
После стольких месяцев, когда они с Беллой обедали в одиночестве, как чудесно было сидеть за столом напротив мужчины, которого она любит. Делия превзошла саму себя. Жареный цыпленок таял во рту, подливка была нежной, печенье воздушным, а кофе божественным. Некоторое время все молчали, отдавая должное еде.
Когда они перешли в кабинет, Белла, к удивлению Пич, заявила:
– Думаю, Ари следует остаться у нас ночевать.
– Я не хочу доставлять вам хлопот, – попытался возразить Ари.
– Чепуха. Я же сказала, что вы теперь член семьи, а член семьи не может доставлять хлопот. Утром вы почувствуете, что у вас все тело онемело и болит. Я знаю, что вы, мужчины, любите делать вид, будто вы сделаны из нержавеющей стали, но утренний массаж еще никому не повредил.
Берт ухмыльнулся:
– Лучше не сопротивляйся. Когда Белла играет в маму-наседку, она не слушает никаких возражений. Поверь мне, я знаю. Она держала меня в постели, даже когда все врачи сказали, что я здоров.
Спасибо, мама, подумала Пич. Она ужасно боялась, что после ужина Ари уйдет.
– У нас две гостевые спальни. Можешь выбрать любую, – сказала она Ари, молясь про себя, чтобы он выбрал ту, что ближе к ее собственной.
– Полагаю, ты выберешь роскошную кровать королевских размеров, – сказала она, когда час спустя поднималась с ним наверх.
– Звучит заманчиво.
– Она вот здесь. – И Пич открыла дверь в комнату, смежную с ее спальней.
Щеки ее горели, и она надеялась, что ее уловка не слишком очевидна.
– Боюсь, тебе придется спать в нижнем белье. Пижамы близнецов тебе малы.
– В постели на мне обычно только моя кожа.
Вспыхнув от возникшей в ее воображении картинки, Пич запорхала по комнате, открывая двери в ванную, проверяя постельное белье, задергивая шторы и зажигая лампочку у кровати.
Ари поймал ее за руку, притянул к себе и запечатлел на лбу целомудренный поцелуй.
– У тебя был трудный день. Перестань изображать горничную и иди спать.
– Ты уверен, что хочешь остаться один? – спросила она, надеясь, что ведет себя не слишком дерзко.
Все еще держа ее за руку, он повел ее к двери.
– Уверен. Но в ближайшее время мы займемся в спальне нечто гораздо большим, чем пожеланием друг другу спокойной ночи. Можешь быть уверена, любимая.
Глава 14
Пич спала беспокойно, просыпаясь и снова проваливаясь в сон, пока ее возбужденный ум вел борьбу с усталым телом. В два часа ночи ум победил. Она лежала, прислушиваясь к механическому гудению кондиционера, который, как ни старался, не мог охладить воздух в комнате, и отчаянно переживала, что лежит в постели в одиночестве.
По крыше барабанил дождь. Простыни кренделем обмотались у нее вокруг ног. Пижама взмокла от пота.
К тому времени как Пич расправила простыни, сон уже прошел. Она зажгла свет, взяла с тумбочки новый бестселлер, взбила подушки и попыталась углубиться в чтение.
