Вдруг новый голос с верхней полки— Не выйдет…— То есть как?— Не дам…Не то чтоб этот окрик зычный,Нет, но особый жесткий тон,С каким начальники обычноОтказ роняют в телефон.— Не выйдет, — протянул вторично.— Но кто вы там, над головой?— Ты это знаешь сам отлично…И с полки голову со смехомМой третий свесил вдруг сосед:— Ты думал что? Что ты уехалИ от меня? Нет, милый, нет.Мы и в пути с тобой соседи,И все я слышу в полусне.Лишь до поры мешать беседе,Признаться, не хотелось мне.Мне было попросту занятно,Смотрю: ну до чего хорош,Ну как горяч невероятно,Как смел! И как ты на попятныйОт самого себя пойдешь.Как, позабавившись игрою,Ударишь сам себе отбой.Зачем? Затем, что я с тобою —Всегда, везде — редактор твой.Ведь ты над белою бумагой,Объятый творческой мечтой,Ты, умник, без меня ни шагу,Ни строчки и не запятой.Я только мелочи убавлюТам, сям — и ты как будто цел.И все нетронутым оставлю,Что сам ты вычеркнуть хотел.Там карандаш, а тут резинка,И все по чести, все любя.И в светы выйдешь, как картинка,Какой задумал я тебя.— Стой, погоди, — сказал я строго,Хоть самого кидало в дрожь. —Стой, погоди, ты слишком много,Редактор, на себя берешь!И, голос вкрадчиво снижая,Он отвечает:— Не беру.Отнюдь. Я все препоручаюТебе и твоему перу.Мне самому-то нет расчетуКорпеть, черкать, судьбу кляня.
