Навстречу вышла тучная женщина, показавшаяся Джерсену не менее грозной, чем дама при пивном кране, хотя эта была на несколько лет моложе. На ней тоже было бесформенное черное платье, а волосы свисали единой слипшейся массой. Усы у нее, однако, были не столь пышными. Гневно сверкая глазами, она попеременно глядела то на одного из новоприбывших посетителей, то на другого.

– Как я понимаю, вам захотелось поесть?

– Да, – ответил Джерсен. – Именно поэтому мы здесь.

– Садитесь вон туда.

Женщина пересекла вместе с ними весь ресторанный зал и, усадив клиентов, с видом, не предвещающим ничего хорошего, низко наклонилась, уперев в стол ладони.

– Ну, и что вам больше всего по вкусу?

– Мы знакомы с дарсайской кухней только понаслышке, – сказал Джерсен. – Что бы вы нам могли порекомендовать из того, что вам больше всего нравится?

– Этого еще не хватало! Такую пищу мы готовим только для себя. Посетителей мы кормим только чичулой, вот и извольте довольствоваться тем, что вам подадут. – Увидев недоуменные взгляды Джерсена и Рэкроуза, женщина соблаговолила пояснить: – Это та баланда, которую мы скармливаем мужикам.

– А что же в таком случае можно сказать об «изысканных дарсайских блюдах», которые вы рекомендуете? О четоуси, пурриане, ахагари?

– Гляньте вокруг. Видите – мужики лопают в свое удовольствие.

– Верно…

– Вот и вы должны есть то же самое.

– Принесите нам по небольшой порции каждого из блюд. Попробуем сами разобраться в тонкостях дарсайской кухни.

– Как пожелаете. – С этими словами женщина удалилась на кухню.

Глядя ей вслед, Рэкроуз погрузился в глубокое молчание. Джерсен же с интересом стал наблюдать за посетителями ресторана.

– Интересующего нас лица нет среди присутствующих в этом помещении, – в конце концов заметил Джерсен.

– Неужели вы всерьез рассчитываете найти его здесь?

– Особых надежд, конечно, не питаю, но мало ли какие совпадения могут произойти? Окажись он проездом в Форт-Эйлианне, где еще, как не здесь, можно надеяться его найти?

Максел Рэкроуз бросил в сторону Джерсена подозрительный взгляд:

– Вы говорите мне далеко не все из того, что известно вам.

– Вы удивлены?

– Отнюдь. Просто хотелось бы услышать хоть намек на то, во что я влип, связавшись с вами.

– Сегодня вам нужно опасаться только четоуси и, не исключено, пурриана. А вот если наше расследование продолжится, тогда может возникнуть настоящая опасность. Лене Ларк способен на что угодно.

Рэкроуз, явно нервничая, стал озираться по сторонам:

– Я предпочел бы не вызывать недовольства со стороны этого субъекта: его мстительный нрав общеизвестен. Не забывайте о судьбе Эразмуса Хьюптера. Мне лично абсолютно все равно, что означает загадочное слово «Панак».

Подошла женщина с подносом:

– Вот пиво, которым мужики обычно запивают еду… Кстати, впервые попавшим в наше заведение настоятельно рекомендуется чуточку развлечь старожилов. Автомат вон там. Не пожалейте монету, и перед вами выступит какая-нибудь труппа с захватывающим дух номером.

Джерсен повернулся к Рэкроузу:

– Вы в таких делах дока – вот и выбирайте.

– С удовольствием, – без особого энтузиазма произнес Рэкроуз и направился к автоматическому проектору голографических изображений.

Прочитав перечень предлагаемых номеров, он нажал на рычаг и бросил монету в щель монетоприемника. Тотчас же из громкоговорителей раздался пронзительный голос: «Перед вами Двил Наткин и Озорные Бродяги!» Под оглушительный грохот деревянных барабанов и медных тарелок в пространстве перед проектором сформировались голографические изображения исполнителей: высокого худого мужчины в трико из белых и черных ромбов с плетью в руке и группы из шести совсем еще маленьких мальчишек, одетых только в длинные красные чулки.

Наткин спел несколько нескладных куплетов, в которых горько сокрушался по поводу недостаточного мастерства своих подопечных, затем исполнил эксцентричную джигу, принимая вызывающие позы и делая озабоченное лицо, одновременно так и этак щелкая плетью, а мальчишки бегали и прыгали вокруг него с невообразимыми проворством и ловкостью. Наткин, выражая недовольство невыразительностью их ужимок, едва заметными движениями рук стал посылать кончик плети точно в пухлые ягодицы мальчишек. Стимулируемые подобным образом, мальчики выполняли в воздухе головокружительные перевороты и сальто до тех пор, пока Наткин не оказался как бы в центре своеобразной карусели из кувыркающихся пацанов, после чего он торжествующе вскинул руки, и изображение исчезло.

Клиенты, которые с ревностным вниманием наблюдали за представлением, какое-то время недовольно поворчали, обсуждая увиденное, и снова заработали челюстями, пережевывая любимую пищу.