как слепой закон,он САМ забыт навеки.

«Мгновений тех без края…»

Мгновений тех без краясвятая простота.И всюду – золотаявечерняя вода.Все: небо с голым садом,нас и проводки нитьвода вечерним златомготова отразить.Лес вышел на опушку:как припозднился май!Мы слушаем кукушку:«считай», «считай», «считай».

30.11.1986

«Чем глубже к нему следы…»

Чем глубже к нему следы,тем лучше в срубе самом:среди огромной зимыглубоким он полн теплом.И тяга печная ввысьуносит дым сигарет,слова и песни, и мысль,невысказанную, нет.Вот тяга печная, но,в отличие от земной,ей в небо нести дановсе то, что стало золой.

««Аминь, аминь, – глаголит, – впредь…»

«Аминь, аминь, – глаголит, – впредьхотя вы тлен и прах,но Царство Божие узретьсподобитесь на днях».И чрез неделю Иисусучеников ведетна гору горнюю, боюсь —одну из тех «высот»,где идолам молился всякязык окрестный, итам, где крутой подъем иссяк,они стоят одни —Иаков, Петр и Иоанни перед ними – Тот,кто Сам Себе среди крестьянПредтечею слывет.Но вдруг пророка нет, как нет —им зреть дано на миги ризы б?елы, яко свет,и, яко солнце – лик.Тут сон горы тяж?еле всейсвалил их с хилых ног.Но им приснился Моисейи Илия, и Бог.

«Рылеевские «завтраки». Часа…»

Рылеевские «завтраки». Часану, этак в два – четыре пополудни,и шуб, и перевязей колкая красаоставлены пока в прихожей. Судьина скромный сей сошлись синедрион:Бестужев… Греч… И под мундиров ряскойгорят сердца, как зимний небосклон.За окнами – мороз: пустой, сенатский.Горюет сам Булгарин: о-хо-хо,так где ж хотя б лафит, коль не «Клико» —слова, слова и, чтоб им было пусто,российский квас да кислая капуста.

««Вечности день» велик…»

«Вечности день» велик —к чему исканьясравнений: миг,звезда, песчинка, капля.Суть величинесть встреча на просторе:«Здравствуй, песчинка!»,«Здравствуй, капля в море!»

«А ночами зимой…»

А ночами зимойзол мороз-постовой…то ли в стены из бетонавьюга бьется головой,то ль всю ночь напролетснег поземкою бьётсвои з?емные поклонытебе, холод, тебе, лед?

«Нет, нельзя печали…»

Нет, нельзя печалиуказать дорогу,нет, нельзя отрадедолго греться туту печурки – в путь поратуда, где, слава Богу,кудреватые ветра,как ангелы, поют.

«С какого конца не зажигай…»

С какого конца не зажигайсвечу – с начала ль, с конца — давно потерян твой чахлый рай,и слиплись черты лица —сначала предавший предаст в концеи, походя, невзначайпредаст в середине. Коль нет в лицеобличил… обличай.

«Скорей засыпай…»

Скорей засыпайили слушай впотьмахподопытный лайбольничных собак —он, слышимый днем,не так одинок…Давай же соснемна положенный срок.

«Нищий, годами сидевший у Красных ворот…»

Нищий, годами сидевший у Красных воротХрама, был хром от рожденья и жил подаяньем.Он попросил у Петра с Иоанном, и вотте углядевши в душе его свет покаянья, —«Нету, – рекли, – у нас золота иль серебра,но подадим от Иисуса тебе исцеленье:встань и ходи»… И колени его, как водатряские, мигом окрепли, и, словно олень, онходит и скачет, как серна ль, у Красных ворот.«Вот и хромой», – люд глядел, как скакал он средь пыли.И многолетний обман заподозрил народ.И исцеленного злыми камнями побили.

«Инд?устриализ?ации дымы…»

Инд?устриализ?ации дымыкачались в небе. Смазавши наганы,и не довольствуясь однимгудком бесплатным заводским,«котлы» снимали с граждан уркаганы,и мы рождались с наступленьем тьмы.

«Нет ничего страшнее правых дел…»

Нет ничего страшнее правых дел,ну, разве что, неправые, но те хотьне прячутся за правоты пробел…Куда бы нам уйти или уехать?

«Кладб?ище нагое…»

Кладб?ище нагое,как горе… Смотри —так вот что такое«земли» «пузыри»:то пучится почва,надрывом могил,кустарник чтоб молчамеж ними ходил.

«В утробе – стать монастыря…»

В утробе – стать монастыря,на праздник в «зимнем» храме,сойдясь из дальних деревеньдорогою большой —кто молится перстами лишь,кто молится устами,кто молится ушами, ктособлазном иль душой.

«Чуть детства невинная маска спадет…»

Чуть детства невинная маска спадет,враз в щели морщин глянет древний народ —и взглядом голодным наполнит глаза,и все же безродна душа- егоза.

«Наступает момент…»

Наступает момент,когда можно спастисьлегкомыслием лишь —им и прежде спасались —в легкомыслии естьи паденье, и высь — кому – хлеба на труд,кому – водки на палец.

«Под горчичными ветвями…»

Под горчичными ветвямиим слетаться не дано —птицам, что давно склевалито горчичное зерно,то, которое – всех мене,а коль всеяно, даетбольше всех тенистой сени,укрывающий полет.

«Как прах, что приобщили…»

Как прах, что приобщилико праху и крестомнавеки отличили,где «до» и где «потом»,так одинок на тризне,как совесть или сон,вдруг знание от жизнине отличает он.

«Ушел, как оглашенный…»

Ушел, как оглашенный,раскаяньем палим,из храма столь блаженновоздвигнутого им —из каменного рока,из извести вековв нарышкинском бароккокудрявых облаков.

«Пересчитывая стопы…»

Пересчитывая стопы,словно мелочь – крохобор,вы полны высокой злобы,но бескрылы, как укор —кто вы? – камень ли в полете,опустевшая ль праща? —но лица не обретете,маску тщательно ища.

«Вдруг настанет день, когда…»

Вдруг настанет день, когдане настанет света,прошлогоднею листвойсухо прошурша,за пустынною веснойне настанет лето,за чуть
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату