организацией (НОРО), а ее программу поручили составить имевшему законченное юридическое образование «Лексу», чем он и занимался до ареста. О создании НОРО объявили руководителям местных звеньев ОУН Волыни. Правда, в октябре 1944-го новая организация самораспустилась, однако концом разногласий между лидерами ОУН и УПА это не стало.
К слову, о судьбе единомышленника В. Кука. Получив в марте 1947-го 25 лет лагерей, М. Степаняк был 12 апреля 1961-го помилован Президиумом Верховного Совета УССР со снятием судимости. Выступил с заявлением об осуждении прежней «националистической деятельности» (тогда же КГБ организовал публичное «самобичевание» в СМИ около 200 бывших функционеров ОУН). Степаняка принимал для бесед заместитель председателя КГБ УССР генерал-майор Борис Шульженко, сторонник мягкой линии по отношению к идейным противникам коммунистического режима, носивший под официальным пиджаком украинскую вышиванку. «Лекс» признал, что ориентация то на нацистскую Германию, то на страны НАТО была политической ошибкой ОУН, и дивиденды от сотрудничества с Западом, полученные зарубежными центрами ОУН, не стоили жизней тысяч патриотов в Западной Украине. Как позитив оценил старый националист и знание украинцами русского языка, что позволяло им расширять свой культурный кругозор - «украинцы не потеряют свой язык, а последствия русификации будут преодолены». Скончался член Провода ОУН в 1967 г.
Интересные показания об отношениях между «генералом Чупрынкой» и «Лемишем» дала в МГБ УССР личная связная и любовница Р.Шухевича Екатерина Зарицкая: «Шухевич хотя обычно и давал высокую оценку «Лемишу» как энергичному и способному человеку, но всегда отмечал, что «Лемиш» не умеет и не хочет с ним работать и всегда индивидуально решает все вопросы. В свою очередь, «Лемиш» как организационный референт Главного провода ОУН и руководитель оуновского подполья на Волыни, Подольском крае и на Востоке всегда тщательно берег свои организационные связи на этой территории и при решении тех или иных вопросов избегал советоваться с Шухевичем и даже устранил его от участия в руководстве ОУН в этих областях».
«Документальными данными установлено, — сообщала ориентировка органов госбезопасности, — что между Шухевичем и «Лемишем» существуют серьезные разногласия по организационным вопросам, которые вызвали личную неприязнь друг к другу». Захваченные подпольщики показали, что в 1947 г. «Лемиш» распорядился исключить из пропагандистских материалов лозунг «Да здравствует командир УПА Тарас Чупрынка!» (т.е. Р. Шухевич).
Зимой 1945-го В. Кук не допустил к личной встрече связную Р.Шухевича «Анну» (Галину Дидык), да еще и направил своему шефу письмо с упреками в нарушении установленных правил конспирации линий связи. Летом 1947-го «Лемиш» не пустил своих подчиненных на проводимое Р. Шухевичем совещание в Рогатинских лесах Карпат и не реагировал на распоряжения «Чупрынки» сдать командование движением сопротивления на вверенной ему территории. Конспиратор до мозга костей, В. Кук сурово выговаривал Р. Шухевичу за опасные и дерзкие поездки на кардиологическое лечение в Одессу в сопровождении «Анны» в 1948-1949 гг. (критику «Лемиша» «Чупрынка» воспринял близко к сердцу).
Думается, сказывалась и социально-психологическая несовместимость двух лидеров. Роман Шухевич, в отличие от «черной кости» Василия Кука, представлял галицкую элиту, пусть и скромного уровня (насколько цесарская и польская власть позволяли национальному большинству региона подниматься по социальной лестнице). Происходил из рода священников, дядя — известный адвокат, сам владел рекламной фирмой. Перед польским судом за участие в террористической деятельности один из родственников советовал Роману: «Держись гордо, чтобы голота видела, кто тут пан!». Совет, видимо, запомнился. Как свидетельствовал член Провода ОУН Михаил Степаняк, Шухевич свое отношение к общественному устройству нередко выражал словами: «Хлоп не смеет политиковать».
Правда, обоснованные претензии были к В.Куку и у командарма УПА. Так, по словам командующего Группою УПА «Запад» Александра Луцкого, поскольку Провод ОУН официально выступал против контактов с немцами, в январе 1944 г. за переговоры с немцами о ненападении угроза наказания нависла над командиром УПА «Юг» «Лемишем», и его спасли только большие личные заслуги. Р. Шухевич обвинял подчиненного и в том, что при его попустительстве на Волыни произошла массовая физическая «чистка» Службою безопасности ОУН рядов подполья, приведшая к его расколу. Но это отдельная страница биографии В. Кука.
О реальном влиянии В. Кука на формирование основ деятельности ОУН(б) убедительно говорит то, что именно он стал одним из ведущих инициаторов и разработчиков коренных изменений в программу организации, принятых на III Большом Чрезвычайном сборе в августе 1943 г.
В «Программных постановлениях» Сбора выдвигался лозунг борьбы «против империалистов и империй» — как против СССР, так и против «немецкой «Новой Европы». Стратегической целью деятельности националистического движения провозглашалось создание Украинской Самостийной Соборной Державы (УССД), обеспечение права народов на самостоятельное государственное существование и строительство, справедливого политического и социального строя.
В качестве магистрального пути рассматривалась «революционная борьба» украинской нации в союзе с другими порабощенными народами против «империализма Москвы и Берлина» с перспективой возрождения национальных государств. ОУН провозглашалась единственным последовательным политическим предводителем национально-освободительного движения. Целесообразно детальнее остановиться на представлениях националистов об устройстве будущей УССД.
В аграрной сфере декларировалось, что земля является собственностью народа и власть не станет навязывать селянству определенной формы пользования ею. Допускалось как индивидуальное, так и коллективное землевладение. Аграрные ресурсы (помещичьи, монастырские и церковные земли) должны были бесплатно перейти крестьянству.
Ряд пунктов программного документа определял порядок организации промышленного производства и социальные гарантии рабочих. Предусматривалась национализация крупной промышленности и «кооперативно-общественная» форма собственности для мелкой. Говорилось об участии рабочих в управлении производством и получении ими части прибыли (в кооперативном секторе) и премий (на государственных предприятиях). Не обошлось, конечно, без наивных тезисов об устранении «комиссарско- партийного принципа» управления промышленной сферой, хотя, как бы ни назывался этот «принцип», для реализации своих требований правящей ОУН пришлось бы укрощать рыночную стихию именно комиссарскими рычагами. Трудящимся гарантировались свободный выбор профессий и места работы, свобода профсоюзов, 8-часовой рабочий день. Запрещалось привлекать женщин на тяжелые и вредные производства. Предлагалось внедрить государственную систему защиты материнства, пенсионное обеспечение и поддержку инвалидов труда.
Наряду с государственной торговлей разрешалась кооперативная и частная торговля, создание добровольных ремесленных артелей.
Говорилось об обязательном среднем образовании, свободном доступе молодежи к высшему образованию, обеспечении студентов стипендиями, общежитиями и учебными материалами, создании условий для умственного, культурного и физического развития новых поколений. Подчеркивалась необходимость развертывания широкой сети культурно-просветительных учреждений, укрепления интеллектуального слоя нации, государственной поддержки интеллигенции.
В Украинской державе предусматривалось ввести систему бесплатного здравоохранения и отдыха. Гарантировалась свобода печати, слова, убеждений, вероисповедания, отделение церкви от государства. Национальные меньшинства имели бы полные права на развитие собственной культуры и равные с украинцами гражданские права.
Иначе как гибридом социалистической и социал-демократической идеологией программу назвать трудно. Ее выдвижение красноречиво свидетельствовало, что наиболее гибкие представители руководства ОУН, ознакомившиеся к тому же с настроениями, предпочтениями населения индустриальных регионов и колхозного крестьянства, поняли — иная перспектива массовой поддержки соотечественников не обеспечит. По горькой иронии истории в бескомпромиссном противоборстве на Западной Украине сошлись движение с подобными программными установками и государство, во многом их уже реализовавшее. Драматизма ситуации придавало и то, что вооруженное подполье ОУН в послевоенный период, стремясь к срыву советизации как условию борьбы за самостийность Украины, объективно препятствовало претворению в
