рассчитывал захватить Назима Сократеса вот так просто: не дурак же тот в конце концов! Даже если бы наместник сидел весь день во дворце, при виде входящей в порт альбионской эскадры он не замедлил бы задать такого стрекача, что вряд ли посмел бы остановился раньше Сурожа или даже Кафы!

Поэтому Георг вернулся на «Святого Аврелия» в приподнятом настроении. Залпом выпив бокал вина и побаловавшись затем необычайно вкусной таврийской черешней, он совсем было собрался обсудить с советником Иткалем дальнейшие шаги и действия, но тут явился вахтенный офицер и доложил, что комендант джалитинского порта доставлен в собственный кабинет управы и находится там под стражей. Корабельные каюты успели изрядно опротиветь принцу еще во время долгого плавания, да и недавнее сидение на мели внесло свою лепту, поэтому он с удовольствием решил прогуляться до управы, тем более что советник Иткаль и министр Микела направились туда же несколько раньше. Опоясавшись для внушительности шпагой, Георг (разумеется, в сопровождении стражи, причем усиленной по сравнению с обычным) поднялся на палубу и затем вышел на пирс.

На порт любо-дорого было глядеть: куда ни кинешь взор – везде альбионские солдаты с мушкетами наперевес, а кое-где и мундиры гвардейцев виднеются. При виде принца охранники и патрульные замирали навытяжку. Георг охотно салютовал в ответ на их приветствия.

Никакого бардака, никаких нетрезвых матросов, портовых девиц, вездесущих мальчишек и нищих попрошаек! Порт был скорее похож на военный лагерь, а к военным лагерям принцы Моро последнее время успели попривыкнуть – исключая, единственно, Александра.

Отсалютовал Георг и страже у входа в управу. Свернул направо, благо дорогу уже знал. И без стука вошел в кабинет майстро-коменданта.

За рабочим столом восседал Джакоб; его помощники рылись в извлеченных из шкафа книгах, периодически выкладывая на стол перед Джакобом одиночные листы бумаги.

Люциус Микела сидел в уголке дивана с бокалом чего-то крепкого в руках; перед диваном помещался небольшой низкий столик, на котором стояли пыльная бутылка явно родом из местного бара, ведерко со льдом и щипцами и ваза, полная фруктов. Противоположный уголок дивана облюбовал Иткаль; диван был так огромен, что между советником и министром легко уместилось бы еще пять-шесть человек. Однако там умещался лишь один: капитан Фример, как всегда громогласный и жизнерадостный. Впрочем, при виде племянника он притих и по примеру Микелы взялся за бокал.

Напротив, на краешке изящного стула с гнутыми ножками и точеной спинкой не очень ловко сидел пожилой болезненно-желтолицый мужчина. Одет он был по местной моде: достаточно легко, чтобы не слишком потеть по летней жаре, но при этом очевидно богато – за простолюдина не примешь. При виде Георга мужчина поспешно вскочил.

Еще в кабинете, разумеется, присутствовали вооруженные гвардейцы, но они на глаза не лезли – помалкивали у стен, но вместе с тем не расслаблялись и в любой момент были готовы пресечь неугодные действия пленника.

– Ваше Высочество, я рад приветствовать…

– А вот я не слишком рад, – жестко сказал Георг, не позволив коменданту договорить. – Прием, оказанный мне Джалитой… а в особенности ее наместником, оказался весьма своеобразным, клянусь честью!

Комендант втянул голову плечи, а потом, совершенно неожиданно для всех, сказал:

– Ваше Высочество! Я догадываюсь, что гнев ваш вызван поступками Назима Сократеса. Но, уж поверьте мне, старому грибу, наместник давно уже всей Джалите встал поперек горла! Да что там Джалите – всей Тавриде!

Говорил он тихо и с той безнадежностью в голосе, с какой изъясняются приговоренные к смерти, точно знающие, что на помилование рассчитывать не приходится.

– Если Назим Сократес разгневал вас, Ваше Высочество, призовите к ответу его и его подручных, но не мстите Джалите, я вас умоляю: уж город-то точно ни в чем не виноват.

Этот голос враз изменил настроение принца Георга. Принц вошел, готовый карать, наказывать и метать громы с молниями, а сейчас вдруг увидел перед собой старого больного человека, которому поэтому не особо и страшны его громы с молниями, но который зачем-то продолжает служить городу Джалита и который делает это верой и правдой, без лукавства, притворства и показухи.

Откуда взялось это ощущение, Георг объяснить не мог. Однако он чувствовал нутром: так оно и есть. Поэтому он проглотил гневную речь, готовую уже сорваться с языка, и просто сказал:

– Садитесь! Как вас зовут?

– Эдмон Флакки, к вашим услугам, – ответил комендант и снова присел на краешек стула.

Принц тоже сел – на диван, между Иткалем и Фримером.

– Скажите, Эдмон, – задал вопрос принц, – вам известно, где сейчас находится Сократес?

– Где-то в водах, – не задумываясь, ответил комендант. – Он собрал всю свою эскадру и ушел куда-то аж за Тарханкут.

– Эскадру? – удивился Георг. – А что, большая у него эскадра?

– Пятнадцать судов, Ваше Высочество. Девять кварисс, две сантоны, шелия и две муары. Правда, шелия ушла только незадолго до вашего прихода, остальные же корабли покинули Джалиту раньше.

«Дьявол! – подумал Георг с тревогой. – Не ожидал, что флот Сократеса столь многочисленен!»

Он невольно переглянулся с советником.

– Не поспешить ли нам в Керкинитиду? – пробормотал принц. – Как бы с Александром и «Королевой Свенирой» не случилось чего худого…

– Почему в Керкинитиду? – переспросил капитан Фример с простодушным недоумением.

Георг повернул голову направо, вопросительно глядя на дядю.

– Что значит – почему в Керкинитиду? – спросил он, холодея от внезапно сформировавшейся догадки.

– «Королева Свенира» из Керкинитиды ушла, так что нам нечего там делать.

– Ушла? – окончательно уверившись в самом худшем, выдохнул принц.

– Ну да, ушла! Из Керкинитиды мы вышли одновременно, «Королева Свенира» на запад, а мы – на юг, к вам на выручку!

– На запад? А потом за Тарханкут?

– Ну да… – растерянно проговорил Фример, уже сообразив, что случилось неладное. – А вы разве не знали, Георг?

«И крипт, о котором рассказывал дядя, остался у Александра!» – подумал Георг почти с отчаянием.

– Почему? Ну почему мне никто об этом не доложил???

Желание карать и метать громы с молниями снова захлестнуло Георга, правда, объект теперь сменился. Но, разумеется, Георг Берроуз Моро моментально взял себя в руки. У тех, кто мечет громы и молнии, весь пыл уходит в бесполезное сотрясание воздуха. Тот же, кто умеет думать, – думает и действует.

– Микела, дядя! – распорядился Георг властно. – Нам необходимо выйти в море, чем скорее, тем лучше! Бросаем все, я повторяю – ВСЕ! Действуйте!

В следующую секунду принц переключил внимание на Эдмона Флакки.

– Послушайте, любезный, – обратился к нему Георг, словно и не он совсем недавно приказал коменданта арестовать, – мне нужны люди, которые знают все таврийские мели. Как минимум двое, а лучше семеро. Прямо сейчас.

– Штархи? – переспросил комендант задумчиво. – Не знаю, есть ли в городе сразу семеро. Но парочка точно должна быть. Кто у вас тут самый быстроногий?

Георг щелкнул пальцами; лейтенант гвардии тотчас предстал.

– Ступай в таверну «Ореанда», это недалеко, на набережной, – несуетливо посоветовал Флакки. – Спроси Туса Леао и Герхарда по кличке Кипарис. А после бери их плотно за шиворот и волочи сначала в кассаториум, а потом сюда, даже если для этого придется надавать им по загривкам. Но ни в коем случае не разговаривай с ними, особенно если эти ребята пьяны! И кассатов не бойтесь, не тронут они вас. Понятно?

– Тус Леао и Герхард Кипарис, – повторил лейтенант с готовностью.

– Бегом! – скомандовал Георг. – Опрометью!

Лейтенант исчез, предварительно что-то коротко обронив одному из гвардейцев.