– Но затем я увидела Август и разум покинул меня. Я хотела убить ее, хотела улететь от нее, я хотела обнять ее, рыдать вместе с ней. Я полетела. Теперь я страшусь дыхания Геи, я боюсь, что однажды оно пошлет меня вниз убивать мою сестру, а потом умру я. Теперь я Ариэль Свифт [4], но во мне еще достаточно осталось Апрель Поло, чтобы я не могла с этим жить.

Сирокко шевельнулось, так как не смогла сдержать возбуждения. Апрель говорила так, как будто она имела авторитет в общине ангелов. Наверняка они слушались ее.

– Так случилось, что я пришла сюда наверх за миром, – сказала она. – Не уходи! Пожалуйста, не уходи!

Апрель дрожала, но не двигалась с места.

– Мир невозможен.

– Я не могу в это поверить. Многим титанидам так же тяжело на душе, как и тебе.

– Может ли ягненок договориться со львом? – покачала головой Апрель. – Летучая мышь с насекомым, птица с червяком?

– Ты говоришь о хищниках и жертве.

– Естественный враг. Это заложено в наших генах – убивать четырехногих. Я могу… как Апрель, я понимаю, о чем ты говоришь. Мир возможен. Мы летаем на немыслимые расстояния только ради битвы. Многие из нас не возвращаются назад. Набирать высоту очень тяжело и мы падаем в море.

– Я просто думала, что если бы мы с тобой вместе смогли быть представителями на…

– Говорю тебе, что это невозможно. Мы – Орлы. Ты не сможешь даже собрать нас вместе, а тем более заставить нас встретиться с четырехногими. Существуют другие кланы, некоторые из них общительные, но они не живут в спице. Может быть, тебе повезет там, но я сомневаюсь.

Все трое некоторое время молчали. У Сирокко было тяжело на душе от того, что она потерпела поражение. Габи положила ей на плечо руку.

– Как ты думаешь, она говорит правду?

– Думаю, что да. Это звучит примерно так, как говорил мне мейстерзингер. Это выше их.

– Ты говорила, что пыталась увидеть Гею. Зачем? – спросила Сирокко у Апрель.

– Для мира. Я хотела спросить у нее, зачем война. Если бы не это, я была бы совершенно счастлива. Она не услышала мой зов.

Или же она не существует, – подумала Сирокко.

– Ты будешь все-таки продолжать ее искать? – спросила Апрель.

– Я не знаю. С какой целью? Почему этот сверхчеловек прекратит войну только из-за того, что я об этом попрошу?

– Что может быть хуже в жизни, чем строить догадки? Ну, а если ты вернешься сейчас, что ты будешь делать?

– Я еще не знаю…

– Ты проделала долгий путь, преодолела огромные трудности. Мой народ говорит, что Гея любит хорошие истории, а еще она любит настоящих героев. Ты герой?

Сирокко вспомнила о несущемся в черную бездну Джине, о бегущем к своей гибели Свирели, о набросившейся на нее ильной рыбе. Конечно же, герою следовало поступать не так.

– Да, она герой, – сказала вдруг Габи. – Изо всех нас только Роки годится на эту роль. Мы все еще сидели бы в грязных хижинах, если бы только она не вытолкнула нас. Она заставила нас идти к цели. Мы можем и не достичь ее, но когда придет этот спасательный корабль, бьюсь об заклад, он не застанет нас сидящими сложив руки!

Сирокко была смущена. С тех пор как был захвачен их корабль, она все время боролась с чувством вины из-за неисполненного долга. Ей не было неприятно, что кто-то думает, что она действовала хорошо. Но герой? Нет, это уж слишком. Она всего лишь исполняла свой долг.

– Я думаю, это произведет на Гею впечатление, – сказала Апрель. – Иди к ней. Стань в ее ступице и кричи. Не надо унижаться и умолять. Скажи ей, что ты имеешь право получить ответы на все наши вопросы. Она послушает.

– Пойдем с нами, Апрель.

Женщина-ангел медленно отодвинулась.

– Меня зовут Ариэль Свифт. Я не пойду ни с кем и никто не пойдет со мной. Я никогда больше не увижу вас. – Она исчезла опять, и Сирокко знала, что она сдержит слово.

Сирокко посмотрела на Габи, которая закатила глаза и слегка скривила рот.

– Все? Какого черта, почему? Я хотела спросить ее кое о чем еще!

– Ты знаешь, что я не герой.

– Ладно, согласна, героиня.

Сирокко хихикнула. Они лежали, шел последний день их четырнадцатой зимы, проведенной вместе в спице. От ступицы их отделяло уже всего десять километров. Им надо было только дождаться оттепели.

– Совсем не это. Если здесь и есть героиня, то это ты.

Габи покачала головой.