Клио была длинной, извилистой, с медленным течением. На середине реки четырехметровый шест не доставал дна. Опуская шест в воду, они чувствовали, как об него ударяются какие-то речные существа. Они никогда их не видели. Они держали «Титаник» между серединой реки и правым берегом.

Сирокко решила, что они будут останавливаться и выходить на берег только для того, чтобы собрать фруктов – это никогда не занимало больше десяти минут. Но что касается несения вахты, то здесь было не все в порядке. «Титаник» слишком часто садился на мель и приходилось будить спящих. Когда «Титаник» застревал в тине, вытягивать его оттуда приходилось всем вместе. Они быстро поняли, что «Титаник» довольно неповоротлив, и при приближении мели двоим приходилось отталкиваться шестами от опасного места.

Они решили останавливаться на привал каждые двенадцать-пятнадцать часов. Сирокко составила расписание, по которому во время плавания два человека обязательно должны были бодрствовать, а во время стоянки – один.

Клио извивалась на почти плоской местности подобно змее, одурманенной нембуталом. Стоянка могла находиться лишь в полукилометре от предыдущей, если мерить по прямой. Они бы уже заблудились, если бы не канат в центре Гипериона. Сирокко знала, что пока они не приплывут к реке Офион, канат должен находиться к востоку от них.

Возвышаясь как невообразимый небоскреб, канат все время служил им маяком. Поднимаясь, он, казалось, тянулся к ним, пока не исчезал за пределами крыши. Они должны были проплыть мимо него, следуя к расположенным под углом поддерживающим канатам, ведущим к спице над Реей. Сирокко надеялась посмотреть на них вблизи.

Жизнь вошла в однообразное русло. Вскоре они стали безупречной командой, они понимали друг друга без слов. Работы было мало, в основном это были тревоги по поводу преград в виде песчаных отмелей. Габи и Билл тратили много времени на внесение исправлений в одежду друг друга. Оба они ловко управлялись с иглами из колючек. Билл, помимо этого, постоянно чинил руль и старался придать большую комфортность лодке.

Сирокко проводила большую часть времени дремля и наблюдая за проплывающими облаками. Она размышляла о путях и методах достижения ступицы, пытаясь предугадать ожидавшие их трудности, но это было бесполезное занятие. Возможности были слишком разнообразны, чтобы их можно было спланировать. Сирокко больше нравилось витать в облаках.

В конце концов она запела, чем немало удивила и Габи, и Билла. В детстве она десять лет училась вокалу и игре на фортепиано, и до того, как посвятила себя космосу, собиралась стать певицей. До путешествия на «Титанике» никто и не подозревал об этом – она считала пение несовместимым со своим имиджем. Сейчас же ее мало заботили проблемы имиджа, а пение сблизило их еще больше. Сирокко обладала богатым, чистым контральто, который звучал особенно хорошо при исполнении народных песен, баллад и песен Джуди Гарланд.

Билл смастерил из скорлупы ореха, парашютной ткани и кожи улыбчивого лютню. Он научился на ней играть, к нему присоединилась Габи, сделавшая из ореховой кожуры барабан. Сирокко обучила их песням и определила, какими голосами им петь: у Габи было вполне приличное сопрано, у Билла – не различающий звуковых оттенков тенор.

Они распевали песни завсегдатаев пивных баров времен О'Нейла[2], песни из хит-парадов, из мультиков и старых кинофильмов. Одна из песен быстро стала их любимой – она соответствовала обстоятельствам, в которых они очутились. В ней говорилось о желтой кирпичной дороге и о удивительном колдуне Оз. Они горланили ее каждое утро, стоило им лишь продрать глаза. Они вопили все громче и громче, и лес эхом откликался на пронзительный крик.

Прошло несколько недель, прежде чем они достигли Офиона. Лишь дважды неожиданные происшествия нарушали однообразное, мирное путешествие. Первый инцидент приключился на третий день плавания: менее чем в пяти метрах от «Титаника» из воды появился длинный стебель с глазным яблоком на конце. Не было никакого сомнения, что это глаз, так же как это было в случае с цеппелином. Это был шар двадцати сантиметров в диаметре, он сидел на гибком зеленом щупальце, которое на первый взгляд казалось рукой с зелеными пальцами, которые держали глаз сзади. Сам по себе глаз светился изнутри зеленым светом, на нем ярко выделялся широкий зрачок. Заметив глаз, они начали отталкиваться шестами по направлению к берегу. Глаз без всяких эмоций, не проявляя никакого интереса продолжал пристально их рассматривать. Он никак не реагировал на их поспешное бегство. Две-три минуты он продолжал смотреть им вслед, затем исчез так же бесшумно, как и появился.

Единственное, что они могли сделать при этих обстоятельствах, так это дружно грести к берегу. Существо не пыталось напасть на них, но из этого нельзя было делать вывод, что оно ничего не предпримет в будущем. Но они не могли прервать свое путешествие только потому, что в реке водилась какая-то большая рыба.

Позже они снова встречали такие глаза и постепенно начали привыкать к ним. Они очень походили на перископы, вследствие чего Билл назвал их «Подводными лодками».

Когда случилось второе происшествие, то оно не застало их врасплох, так как они были морально готовы к нему: подобное они уже в свое время пережили. Это был обширный ревущий ветер, который Калвин окрестил «Плач Геи».

Перед тем, как добраться до берега в поисках убежища от жесточайшего ветра, они спрятались за