– А-а-а! Я говорил, что любил тебя? Я был сумасшедшим, я не знал что такое любовь. Я только теперь узнал, что это такое.

Габи выбрала именно этот момент, чтобы войти в хижину.

– Извини, Роки, но я хотела спросить, будем ли мы что-нибудь делать с парашютами? Один из них уже плывет вниз по реке.

Сирокко быстро села.

– Что мы должны с ними делать?

– Спасать их. Они могут еще пригодиться.

– Ты… да, конечно, Габи. Ты права.

– Я просто подумала, что это было бы неплохо. – Габи водила по полу ногой и не поднимала глаз, она всего лишь однажды взглянула на Билла.

– Э… ладно. Я думала, что, может быть, я… могла бы сделать для тебя что-нибудь приятное. – И она бросилась наружу.

Билл сел, положив локти на колени.

– Я придаю этому слишком большое значение?

Сирокко вздохнула.

– Боюсь, что нет. У Габи назревают большие проблемы. Она думает, что тоже влюблена в меня.

– Что означает это «До свидания»? Куда ты собрался?

– Я все обдумал, – спокойно сказал Калвин. Он снял с руки часы и протянул их Сирокко. – Вы, люди, найдете им лучшее применение, чем я.

Сирокко готова была взорваться от отчаяния.

– И это все твои объяснения? «Я все обдумал». Калвин, все мы связаны. Мы все еще исследовательский отряд, а я все еще капитан. Мы должны трудиться все вместе ради спасения.

Калвин слабо улыбнулся:

– И каким образом вы собираетесь это делать?

Сирокко не хотела бы слышать от него этот вопрос.

– У меня не было времени разработать план, – неопределенно ответила она. – Мы ограничены в своих действиях.

– Вы сообщите мне, когда придете к какому-либо решению.

– Я приказываю тебе остаться с остальными!

– Как ты сможешь удержать меня, если я решил уйти? Нокаутировать и связать? Сколько усилий ты собираешься потратить на то, чтобы стеречь меня? Если я останусь здесь, то только по необходимости, а уйдя, я могу принести пользу.

– Что ты подразумеваешь под пользой?

– Вот что: цеппелины ведут разговоры по всей Фемиде. Они переносчики новостей; все здесь слушают их. Если я когда-нибудь понадоблюсь вам, я вернусь. Все, что мне надо сделать, так это научить тебя нескольким простым призывам. Ты умеешь свистеть?

– Ну так что из этого? – спросила Сирокко, раздраженно махнув рукой. Она потерла лоб и немного успокоилась. Если она хочет оставить его, то должна разговаривать с ним иначе, не удерживать его насильно.

– Я все-таки не могу понять, почему ты хочешь уйти. Тебе не хочется оставаться здесь вместе с нами?

– Я… нет, это не совсем так… Но я счастливее, когда я один. Слишком большое напряжение. Слишком большой груз отрицательных ощущений.

– Все мы прошли через это. Было бы лучше обо всем поговорить откровенно.

Калвин пожал плечами.

– Позже вы можете позвать меня и я попытаюсь вернуться. Но сейчас мне не нужна компания таких, как я. Цеппелины свободнее и мудрее. Я никогда не был счастливее, чем во время этого полета.

Сирокко не видела Калвина таким возбужденным с момента встречи на скале.

– Цеппелины очень старые, капитан, и сами по себе, и как вид. Этому цеппелину где-то три тысячи лет.

– Откуда ты знаешь это? Откуда он знает это?

– Существуют периоды тепла и холода. Я сделал вывод, что это происходит из-за того, что Фемида постоянно остается направленной в одном направлении. Оси, так как это происходит сейчас, расположены близко к солнцу, но каждые пятнадцать лет, пока происходит движение Сатурна и к Солнцу не окажется повернут другой полюс, обод колеса блокирует солнечный свет. Здесь это исчисляется годами, но каждый из них включает в себя пятнадцать земных лет. Этот цеппелин пережил двести таких периодов.

– Хорошо, хорошо, – сказала Сирокко. – Потому-то ты и нужен нам, Калвин. Кто-то рассказал тебе обо всем этом, сумел каким-то образом сделать это, ты все узнал. Кое-что из этого может оказаться полезным для нас. Например, эти шестиногие существа, как ты назвал их?..