разве вы не заплатили бы значительную сумму денег за обладание такими костями?

Донал не сводил глаз с Кортиндо.

— Возможно.

— Ну вот… И, возможно, если бы вы были по-настоящему фанатичным коллекционером, вы бы не стали дожидаться, пока судьба сама предоставит вам столь вожделенные останки великого художника.

— О черт!

— Кроме того, вообще нет никакой гарантии, что вы переживете объект своего желания. Ведь так, лейтенант? Никому из нас не дано знать, когда наступит наш срок.

Донал встал.

— Спасибо за чай. И за… просвещение.

— Ну что вы, лейтенант! — Малфакс Кортиндо тоже встал. — Мне было очень приятно принимать вас у себя.

Они обменялись рукопожатием.

— Надеюсь в скором времени увидеть вас снова здесь у себя, — добавил Кортиндо. — О… я имел в виду — в гостях, конечно. Не…

— Я вас понял.

Донал забрал свое пальто в комнате у секретарши. Черные перчатки из жидкого металла все ещё лежали в карманах. На мгновение в мозгу Донала мелькнула мысль надеть их, вернуться в кабинет Кортиндо и затолкать локтевую кость покойного художника директору в глотку.

Однако Доналу предстояла серьезная работа, и подобные выходки могли только затруднить её.

— Большое спасибо, лейтенант. Надеюсь, ваш визит был вполне успешен.

— Чай был превосходен. Спасибо, мэм.

Донал проследовал к винтовой лестнице и спустился по черным стальным ступеням на самое дно большой пещеры. Здесь его ожидали те же трое в серых комбинезонах, которые должны были препроводить его наверх на поверхность земли.

— До скорой встречи, ребята.

— Сюда, офицер. Вы без машины?

— Мне она не нужна.

— Подъемник для людей вот здесь.

Троица подвела Донала к изогнутой черной двери в каменной колонне. Она с грохотом открылась. Донал вошел внутрь и очутился на стальном полу. На коротких металлических постаментах вокруг него были установлены светильники. Запрокинув голову, Донал увидел только сгущающиеся тени наверху, переходящие в сплошную темноту.

— Это?..

Но дверь уже захлопнулась за ним.

— О!

Пол немного заскрипел, когда лифт стал подниматься. Прошло несколько секунд, и ускорение сделалось ощутимым. Ноги лейтенанта прижимало к стальному полу. Каменная стена шахты с молниеносной скоростью проносилась мимо. Безумием было бы протянуть руку и попытаться прикоснуться к ней.

Наконец поднимавшийся вверх пятачок пола стал замедлять свое движение, и как только он с грохотом и толчком остановился, Донал почувствовал, что вес его тела пришел в норму. Лейтенант находился в черной пустой полусфере.

— Как же я?..

В то же мгновение металлическая полусфера раздвинулась, и Донал оказался на открытом бетонном участке посреди небольшого дворика.

Он поспешно сошел с диска, опасаясь, как бы тот не стал снова опускаться. Его кивком приветствовали охранники. В одном из них Донал узнал бывшего патрульного офицера, уволенного из полиции за взятки в Алом квартале. Направляясь к выходу, Донал отсалютовал им взмахом руки.

Судя по высоте и ширине двери, выход предназначался для одного человека, но, когда дверь отодвинулась внутрь, Донал увидел, что она изготовлена из металла толщиной в фут, и вес её громаден. Донал неопределенно махнул рукой всем остававшимся у него за спиной и вышел. За ним зашипели клапаны, и мощные поршни закрыли дверь.

— Превосходно!

Донал очутился в заброшенном районе за пределами крепости, являвшейся надземной границей Центра Города. Редко кто из жителей города осмеливался выходить сюда, кроме тех, кому это было необходимо по службе. Последние приезжали на собственных автобусах Энергетического управления.

Доналу следовало бы ещё от секретарши вызвать такси или полицейскую машину, но их пришлось бы дожидаться, а лейтенант торопился как можно скорее удалиться из зловещего заведения Кортиндо.

На расстоянии нескольких сотен метров от него стоял темный ребристый автомобиль — «Виксен». Донал подумал, что, вероятно, можно попросить водителя подвезти его в город, однако как только он захотел осуществить свое решение, автомобиль отъехал от мостовой.

— Черт возьми!

За рулем сидела женщина — Донал обратил внимание на завитые светлые волосы. Было бы странно, если бы она согласилась подвезти мужчину, одиноко разгуливающего в таких местах.

Вокруг располагалась местность, пребывающая в полном запустении — громоздились горы мусора с торчащими из них ребрами ржавых металлических балок. Три бледные ящерицы, шмыгавшие по руинам, замерли, почувствовав, что Донал смотрит на них.

Донал покачал головой и взглянул на затянутое облаками бледно-лиловое небо.

Затем запахнул поплотнее пальто и пошел. Начался легкий ртутный дождь. Крошечные капельки ртути разлетались в разные стороны от его длинного пальто.

Ненавижу это место.

На тротуаре возникали лужицы жидкого металла, мерцающего и клейкого. Если бы не регулярные инъекции, которые делали Доналу как сотрудники полиции, он не мог бы так беззаботно расхаживать по улицам без шляпы.

Кто-то заскребся неподалеку — ящерицы прятались от дождя.

Донал подумал, где сейчас может быть дива Мария даЛивнова. Репетирует в каком-нибудь шикарном театре или обедает в роскошном ресторане богатого отеля. В любом случае, не бродит бесприютно по улицам, на которых ящерицы прячутся от непогоды.

И тут у него в памяти невольно всплыло воспоминание — великолепие мира, увиденное глазами Ямикса Холандсона.

С помощью одной из его высохших костей.

Вернувшись к себе в кабинет, Донал вызвал Левисона. Левисон был высоким и долговязым, почти лысым, за исключением клоков ярко-рыжих волос над большими оттопыренными ушами. И, как всегда, верхняя пуговица рубашки расстегнута, галстук приспущен.

Взяв папку со стола, Левисон вошел в кабинет Донала, ударом локтя закрыв за собой дверь. Садясь перед Доналом, он поправил кобуру с пистолетом на левом бедре. Оружие Левисона никогда не участвовало в операциях, но производило обманчивое впечатление из-за потрепанного вида кожаной кобуры. Левисон не относился к числу тех, кто путает меткого стрелка с хорошим полицейским.

— Знаешь, — начал Левисон, — в сутках всего двадцать пять часов. Возможно, тебе стоило бы поговорить с комиссаром и напомнить ему о таком очевидном факте.

— И ещё о том, наверное, что мыс ним закадычные дружки, только он почему-то редко об этом вспоминает.

— Да-а… — вздохнул Левисон и положил папку на стол. — Поступила сверху, пока ты прохлаждался с