такое.

— А ведь верно, — присоединился к обсуждению Матрас. — Это мы надеемся на то, что там вход в сеть тоннелей, а откуда у нас уверенность, что это вообще не какой-то изолированный объект?

— А недострой наверху? — как-то неуверенно возразил Гвоздь.

— Не, точно тебя радаром придавило. Ну и что недострой? Его, может, и достраивать-то не собирались, а воздвигли как прикрытие для входа. Какая разница, вход во что им прикрывать?

— Ты это к чему?

— К тому, что если за дверью находится не разрекламированный тобой подземный путь, а необнаруженная до сих пор лаборатория или ещё что-то в этом духе, то…

— Понял, не дурак. Вот только никаких устройств её отпирания не вижу. Ни кодовой панельки, ни чего ещё такого. Больше на экстренный выход смахивает.

— Угу. И лампочка своим миганием может, в том числе, говорить также, что внутри превышен уровень чего-то несовместимого с нашими жизнями и потому лезть туда не стоит. Не, ты не подумай чего, меня самого эта неизвестность бесит, но сам же видишь — мы первые вошли в этот подвал за хрен знает сколько лет. Никто про это место не знает и спросить не у кого.

— Слышь, мужики, — Хендрикс продолжал наблюдать за входом в подвал, — вы решайте уже, дело к вечеру идёт. Там ещё второй подвал есть, не забудьте.

— Гвоздь, а ведь она не закрыта, — Матрас постепенно начал пятиться назад, — ты внимательнее присмотрись.

Дверь действительно была слегка приоткрыта, всего лишь на какой-то сантиметр, но и того хватило, чтобы Матрас это заметил, пусть и не сразу. Ещё раз взвесили все доводы за и против и всё-таки решили её открывать. На двери появились красные пятнышки лазерных прицелов автоматов Гвоздя и Хендрикса, Матрас взялся за штурвал и потянул дверь на себя.

Та нехотя поддалась и с лёгким скрипом открылась. Лучи фонарей высветили лестничный пролёт, ведущий куда-то вниз. Оттуда потянуло затхлым воздухом. Где-то внизу раздавался звук капающей воды.

— Что, легче стало? Многое прояснилось? — с сарказмом подумалось Гвоздю.

Лампочка моргала по-прежнему, тихо щёлкало реле, зажигая её и гася, зажигая и гася. Детекторы привычно молчали. Не любил Гвоздь неопределённость, не любил.

Снилась Максу разная несуразица. Поначалу это были какие-то цветастые пейзажи, судя по всему здешние, аномально-территориальные, но достаточно быстро они сменились пыльными подземельями с носившимся по ним эхом далёких топота, стрельбы и криков. Затем почему-то приснились огромные старые часы, висевшие на Второй Базе. Чей-то голос шептал, что время ещё есть, часы же неумолимо двигали это самое время секундной стрелкой вперёд. Под конец почему-то приснился он сам, бледный и осунувшийся, смотрящий с каким-то немым укором. Макс закашлялся и проснулся.

Казалось бы — просыпаешься в тишине, но насколько велика разница между проснуться в тишине дома и проснуться в тишине… непонятно где. Дома можно понежиться в кровати, совершенно не обязательно спешить вставать, а тут рука уже сама сжимает рукоять автомата, лежащего под головой и готова нажать на курок без раздумий. Успокаивает лишь то, что дверь крепкая, заперта хорошо и снаружи её открыть проблематично. Что там за ней сейчас — пока не важно. Хотя то, что помещение больше смахивает на аквариум и в один момент с той стороны окна караулки могут появиться зрители, душевному спокойствию не способствует. Найденная в углу пыльная плащ-палатка превратилась в занавеску.

— Нет, с выпивки, пусть и с не самой качественной, так не разносит, — Макс осматривал своё тело в зеркале. — Мутация полезная, спору нет, но вот видок так себе, особенно на лицо — девушкам не понравится. Впрочем, щупальца из пасти не лезут и то ладно. Теперь хотя бы понятно, почему я весь свой груз пёр так легко. Кстати, а ведь неплохо было бы тут оборудовать тайничок. Рюкзак крепкий, но может и не выдержать, да и не нужен такой арсенал, рванёт ещё ненароком. Сумку с собой тем более не потащишь, видок с ней как «только что с вокзала» будет. Ох, ведь комнату не мешало бы подробнее осмотреть, а то вчера было как-то не до того, да и инвентаризацию имеющегося тоже провести надо. Кстати, сколько же я провалялся-то тут?

Факт того, что спал он около двух суток, почему-то удивления не произвёл. Спросить про это было не у кого, и оставалось только списать свершившееся на действие стимуляторов, или же на накопившуюся усталость — почему-то именно сейчас Макс почувствовал её особенно остро. Вместе с тем начало наваливаться осознание всего случившегося за последнее время. То, что ещё недавно казалось полным смысла, теперь воспринималось полнейшей несуразицей, или же какой-то детской игрой. Аномальные из своего рода романтического места, полного загадок, превратились в отвратительную помойку, притягивающую к себе различные отбросы общества, неспособных жить в нормальном мире. Если бы сейчас Максу предложили исполнение любого его желания, то ни на секунду не задумываясь, он пожелал бы очутиться от Аномальных как можно дальше. Но больше всего хотелось, чтобы события, произошедшие за последние недели, оказались сном. Страшным ли, бредовым ли, но просто сном.

Подступила злость. Злость на невозможность что либо поменять в настоящем и как либо изменить уже случившееся. Злость на себя самого, ставшего непонятно кем. Захотелось снова стать нормальным человеком. Простым человеком.

Злость постепенно сменилась холодным равнодушием. Равнодушием ко всему, включая себя. Прошлое не вернуть, как бы сильно того не хотелось. Вопросов было много, но ответить на них было некому.

Выяснилось, что надёргал он у бирюковцев прилично. Оружие самого Бирюкова вид имело новый, обвес у него был солидный, и верная ДЭУ с этой странной модификацией Грозы не шла ни в какое сравнение. Особенно Макса удивил длинный глушитель, который, судя по наличию в комплекте оптического прицела, превращал огневой комплекс в некое подобие снайперской винтовки. Точность, понятное дело, получалась совсем не такой как у специализированных винтовок, но всё же это было лучше, чем ничего. Пусть и два в одном, зато легче. Напоследок умилила реакция компа — хитрющая железка заявила, что огневой комплекс слегка «фонит», причём не радиацией. Этого уже было достаточно для понимания того, что экземпляр, попавший в руки, создавался явно для использования на Аномальных и с применением их «даров».

— Если у двери до сих пор работал замок, то значит это, что тут есть электричество, — внезапно пришла в голову мысль. — Наземные постройки могут быть и не связаны с подземными, но выключателем, который у двери, пощёлкать стоит.

После пятого щелчка что-то загудело, замерцали люминесцентные лампы и помещение залил свет. Жизнь определенно налаживалась.

К своему удивлению Макс обнаружил в помещении ещё одну дверь, доселе незамеченную. Находящийся за ней санузел оказался как нельзя кстати, особенно если учесть, что в нём была вода, набежавшая туда, по всей видимости, из прохудившейся где-то водопроводной системы. Губка-фильтр, взятый Максом у Шибахары, позволил очистить достаточное количество для «умыться», «позавтракать» и даже на «про запас». Через некоторое время Нимов отхлебнул свежеприготовленного кофе, закурил и задумался.

— Как там мне во сне сказали, время ещё есть. А если время есть, то можно покопаться тут обстоятельнее. Вон в том компе, если он ещё живой, вон в том столе, если там ещё что-то есть и вон в тех шкафах, если там что забыли.

Компьютер Макс решил на всякий случай прочистить, поскольку пыли на нём снаружи скопилось прилично, и было неизвестно, сколько её набилось ему внутрь. Завёлся он раза с десятого — окисление контактов технике на пользу не шло никогда.

— Голяк. Полный, — в компьютере Нимов, помимо непонятной системы, древнего пасьянса, графиков дежурств и списков пропусков с ничего не говорящими фамилиями, не нашёл практически ничего интересного. Бумаги в столе содержали дополнения и изменения к вышеуказанным документам, а в шкафах