подушку, привязанную поверх льняной рубашки.

— Фу-у! Не могу дотянуться до этой проклятой штуки! Если бы вы развязали меня, милорд, я бы с радостью приступила к делу. Не думаю, что у нас много времени, и хотя мой опыт соблазнения джентльменов очень ограничен, полагаю, это займет не минуту и не две, а гораздо больше.

Дэр по-прежнему с недоверием смотрел на нее. Его чувства окончательно перепутались, гнев и ярость боролись с неудержимым желанием расхохотаться. Следовало бы уйти в эту самую секунду. Следовало выйти из комнаты и оставить Шарлотту наедине с ее кошмарным, запутанным планом, выношенным в недрах гордиева узла ее сознания. Следовало повернуться к ней спиной и больше никогда с ней не встречаться, никогда не слышать бархатных переливов ее голоса, никогда не испытывать тех ярких, коротких всплесков радости, что возникали у него в груди всякий раз, когда он ее видел. И уж конечно, никогда, никогда больше не держать ее в своих объятиях. Разумеется, если он в здравом уме:

— Да будет так! Я сумасшедший! — тихо прорычал Дэр, прислонился к двери и скрестил на груди руки, глядя, как Шарлотта бормочет, ругается и пытается выпутаться из подушки. Проклиная свои глаза и свою похоть, он решительно подавил волну желания, захлестнувшую его при виде столь неумышленно соблазнительных движений. Никто никогда не поверит, что его возбудил толстый, волосатый, давно умерший король, но с каждым движением ее округлых бедер вожделение нарастало. — Это соблазнение, которое вы задумали… полагаю, оно имеет некоторое отношение к вашему недавнему брачному предложению?

Шарлотта торжествующе пнула подушку, отлетевшую в сторону, повернулась к Дэру и кинула на него взгляд оскорбленной невинности, который и ангела заставил бы почувствовать себя нечистым. Дэра она не одурачила ни на миг.

— Брак? Предложение? А, та глупость! Боже милостивый, милорд, я и думать об этом забыла, — ответила Шарлотта, и он понял, что под ее бородой заиграли ямочки. — Нет, ровным счетом никакого отношения.

— Ага. Просто чтобы удовлетворить мое любопытство, не сочтите за труд — объясните, какова, собственно, цель предполагаемого соблазнения?

Шарлотта на секунду перестала расстегивать пуговицы на бриджах.

— Вы хотите знать, почему я решила вас соблазнить?

Дэр кивнул. Да, хочет. Он хочет заставить ее признаться, что она ничем не лучше всех остальных дам из высшего общества. Он хочет, чтобы его разочарование было полным и окончательным. Он хочет положить конец своему голоду по Шарлотте, голоду, который становится все сильнее. Бог свидетель, ему необходимо изгнать ее из себя, как злого духа!

— О! Ну… это… э-э… вообще-то это очень просто. Вы исключительно хорошо смотритесь рядом со мной.

Железное самообладание Дэра грозило рухнуть под напором пузырьков смеха, щекотавших ему горло.

— Правда?

— Да. — Шарлотта снова улыбнулась ему из-под бороды. Ее проворные пальцы продолжали расстегивать перламутровые пуговки на пурпурно-черных бриджах.

Дэр с трудом сопротивлялся всеобъемлющему и совершенно неразумному желанию заключить ее в свои объятия и зацеловать так, чтобы из ее головки вылетели остатки разума.

— Понимаю. И прошу прощения за неверные выводы. Мне-то показалось, что ваше желание овладеть мной является частью плана по поимке меня в ловушку брака.

Шарлотта замерла.

? О…

— Да. Мне даже пришло в голову — к счастью, вы указали мне на эту ошибку, — что вы все устроили так, чтобы нас застали тут вместе.

Ее рука застыла над пуговками.

? А…

— В этой самой комнате.

Она моргнула.

— В почти раздетом виде.

Она облизала свои сладкие, как клубника, губы.

— Но ведь это не так?

Шарлотта гневно вздернула подбородок и метнула на него стальной взгляд.

— Я жестоко оскорблена тем, что вы предположили. Неужели я способна на такой гнусный и недостойный поступок, лорд Карлайл? Вроде бы джентльмену должно льстить такое предложение, как мое, но нет, вам непременно нужно быть подозрительным упрямцем и все испортить! Я уже почти передумала соблазнять вас!

Тяжелая золотистая бровь вопросительно изогнулась.

— Но я все-таки это сделаю, — продолжила она и добродетельно кивнула, снова взявшись за пуговки. — На этот раз я закрою глаза на вашу мелочность, но не рассчитывайте, что в следующий раз я буду так же великодушна.

— Значит, ваше намерение снять с себя всю одежду и заняться со мной любовью не связано с желанием быть обнаруженной и скомпрометированной настолько, что честь вынудит меня на вас жениться?

— Ну, я же только что сказала!

— Значит, вы не будете против, если я запру дверь? — Дэр повернул в замке небольшой медный ключ и сунул его в карман.

— Э-э… — Шарлотта настороженно наблюдала за ним.

— Я так и думал, что вы не против. И где вы хотите заняться со мной любовью?

Ее прелестные синие глаза даже не мигали.

? Э-э…

— Этот диван кажется очень удобным. А может быть, вы предпочтете овладеть мной на ковре у камина?

Она посмотрела на пылавший в камине огонь.

? Э-э…

Дэр поиграл бровями и подошел к большому кожаному креслу.

— Только не говорите, что вы предпочитаете более изобретательные позы. Может быть, в кресле?

Шарлотта посмотрела на кресло с возрастающим интересом.

— Как это возможно?

Дэр не удержался и рассмеялся. Право же, из всех известных ему женщин она самая занятная — раскованная, непосредственная, каждое ее слово и поступок неожиданны, но он сыт по горло ее играми. И так уже задержался тут намного дольше, чем собирался, пообещав помочь ей с гульфиком, а вся его дальнейшая жизнь зависит от того, останется ли довольной его характером и нравственностью будущая родственница сестры.

— Леди Шарлотта, боюсь, я вынужден в очередной раз отвергнуть ваше очаровательное, но неприличное предложение. Я слишком надолго оставил свою сестру в одиночестве. Если вы меня извините…

Шарлотта подошла к кожаному креслу и осторожно ткнула в него пальцем, словно боялась, что оно сейчас взорвется.

— А как можно овладеть кем-то в кресле?

Брови Дэра взлетели вверх.

— Ну, к примеру, куда здесь положить ноги?

Брови взлетели еще выше.

— И что насчет… орудия? Как им можно управлять в таком положении?

Дэр мысленно возблагодарил небеса за то, что у него такие густые волосы — в противном случае его брови оказались бы уже на затылке.