– Кто предупрежден, тот хоть немного вооружен, – мудро заметила Шарлотта. – Итак, Мадлен, продолжайте. Мы с нетерпением ждем.

Путь Ноубла домой превратился в настоящий кошмар. По улицам, казалось, невозможно было проехать. Они были запружены перевернутыми тележками, безмозглыми дураками, не умеющими управлять двуколками и каретами, мечущимися собаками, напуганными лошадьми и маленькими детьми, снующими взад – вперед. И еще множество других препятствий не давало Ноублу возможности поскорее добраться к семье, которая сейчас в нем отчаянно нуждалась.

Ноубл расставил троих полицейских в стратегически важных точках вокруг дома, и каждый получил от него специальные указания, но неизгладимо врезавшиеся в его голову слова записки заставили его думать, что троих охранников явно недостаточно. «Проклятие, и небольшой армии будет мало, чтобы защитить мою Джиллиан», – решил он и снова увидел ее такой, какой она была утром, когда ему удалось через силу встать с постели: с порозовевшими щеками и с улыбкой на лице, она, лежа на спине, спала сном удовлетворенной женщины, а ее волосы огненным потоком струились по белым простыням. Он напомнил себе, что нужно поручить купить еще аравийских благовоний, а потом его мысли опять вернулись к этому негодяю Макгрегору: «Может быть, Гарри прав, полагая, что на самом деле преступник кто-то другой, а вовсе не шотландец? И если это так, то кто? Кто так меня ненавидит, что погубил мой первый брак и теперь старается разрушить мою жизнь с Джиллиан?»

– Лорд Уэссекс!

– Да, это лорд Уэссекс, и он хотел бы войти в свой дом. – Ноубл недовольно взглянул на слугу, преградившего ему путь в собственный дом! – Посторонись, Чарлз.

– Но, милорд… – Чарлз побледнел. – Мы думали, вас не будет весь день.

– Но теперь я вернулся. Леди Уэссекс дома? Оттолкнув слугу, Ноубл вошел в дом. Тремейн, проходивший через холл, при виде графа на секунду растерялся, запинаясь, пробормотал какие-то извинения и стремглав бросился к зеленой портьере. Ноубл нахмурился, не понимая, что за муха укусила его слуг.

– Леди Уэссекс дома? – снимая перчатки и шляпу, повторил он свой вопрос побледневшему Чарлзу.

– Леди Уэссекс?

– Да. Где она?

Белый как мел, Чарлз продолжал смотреть на хозяина, с трудом переводя дыхание.

– Вы больны, Чарлз?

– Нет, милорд.

– Превосходно. Значит, вы можете сказать мне, где моя жена.

– Ваша милость! Вы рано вернулись! – Крауч так стремительно выскочил из комнаты для прислуги, что ему пришлось ухватиться за Ноубла, чтобы не поскользнуться на натертом паркете. – Э, простите, милорд. Я попрошу кого – нибудь из служанок зашить.

– Где моя жена? – спросил Ноубл, глядя на маленькую дырочку на рукаве, оставленную крюком Крауча.

– Ваша жена? – Крауч, казалось, растерялся. – Какая жена, милорд?

– Та самая жена, к которой вы приставлены на протяжении последних двух недель. Где она? Она куда- то ушла?

– Вполне законный вопрос, милорд.

– Она в гостиной или в своей спальне? – Ноубл направился к лестнице. – А может, в малой гостиной?

Чарлз вдруг захрипел и упал без чувств.

– Парень болен. Позаботьтесь о нем, Крауч.

– Да, милорд, конечно. Э-э… Не хочет ли ваша милость подождать в библиотеке, пока я разыщу вашу жену?

– У меня такое ощущение, Крауч, что будет лучше мне самому ее найти, – ответил Ноубл, поднимаясь по лестнице.

Ноубла заинтересовало, как сумела Джиллиан добиться того, чтобы слуги горой вставали на ее защиту, но он тут же усмехнулся этой мысли. Она расположила их к себе так же быстро, как пробудила в нем любовь. Хотя он никому не признавался, но ему было приятно знать, что слуги готовы оберегать ее от проявлений его скверного характера. Еще раз усмехнувшись, Ноубл свернул к малой гостиной жены. Несомненно, скоро всем станет ясно, что, как бы возмутительно она себя ни вела, в какие бы переплеты ни угодила, он все вытерпит и не скажет ей поперек ни слова. «Разве теперь, когда я знаю, что люблю ее, может быть что-то, что вызвало бы мой гнев?» – спросил себя Ноубл, открывая дверь.

Черт, у Джиллиан были гости! Ноубл вежливо улыбнулся и собрался было поклониться, но его внимание привлекла женщина, которая что-то рассказывала, – красавица с каштановыми волосами и живыми голубыми глазами. Она показалась ему знакомой, очень знакомой, в точности похожей… Боже правый, это невозможно! Ноубл смотрел на свою бывшую любовницу, не в силах найти разумное объяснение присутствию в гостиной его жены Беверли, которая рассказывала об их с Ноублом любовных утехах, в которых он был очень изобретателен когда-то, но которые не хотел бы обсуждать со своей женой, тем более в обществе своей бывшей партнерши.

Ноубл попытался отыскать глазами жену, но его взгляд наткнулся на другую женщину. «Нет, определенно этого не может быть…» – Закрыв глаза, Ноубл тряхнул головой, решив, что у него, видимо, бред и галлюцинации. Вероятно, от раны в плече у него началась лихорадка, а ему и невдомек. Ноубл снова открыл глаза. Нет, они были здесь и стояли рядом – Беверли и Лора. Стиснув зубы и сжав кулаки, Ноублу удалось не закричать, хотя он был близок к этому. Сделав глубокий вдох, он собрался спросить у жены, с чего ей вздумалось приглашать на чай его бывших любовниц.

– Добрый день, лорд Уэссекс!

Улыбающаяся блондинка сделала реверанс. Энн, это, должно быть, Энн, потому что ни у кого другого не было такой гордой посадки головы. Ноубл переставал что-либо понимать. Три его любовницы? Нет, здесь