негодяй, охотник за женщинами. Этот человек отвечает за смерть моей первой жены и затаил на меня злобу.

– Я не сомневаюсь, что все так и есть, но должен тщательно разобраться в этом деле. Вы уверены, что нет никого другого, кто желал бы вам неприятностей?

– Не сомневаюсь, таких весьма много, – ответил граф, криво усмехаясь. – Одна половина великосветского общества верит, что я убил жену, а вторая считает меня отъявленным распутником. Однако никто из них не подозревает о письмах с угрозами в мой адрес.

– Вы, конечно же, не собираетесь платить выкуп, который требует шантажист? – Стаффорд взглянул на самое последнее полученное Ноублом письмо.

– Об этом не может быть и речи.

– Могу дать вам в помощь троих, милорд, – кивнул полицейский.

– Я рассчитывал на большее. – Протянув руку, Ноубл забрал письмо.

– К сожалению, это все, что я могу сейчас сделать для вас. Утром они будут у вашего дома.

– Пусть они предъявят это Краучу или Тремейну. – Ноубл написал несколько строк на обороте визитной карточки. – Любому из них. Это мои дворецкие.

– У вас два дворецких в доме, милорд? – спросил удивленный Стаффорд.

– Да, – ответил граф и, положив письмо в конверт, встал. – Это идея моей жены.

Через некоторое время экипаж лорда Уэссекса отправился по определенному адресу вблизи Рассел- сквер.

– Джиллиан, – тихо произнес Ноубл, глядя в окно. Но он не видел ничего. Перед его глазами стояла стройная рыжеволосая амазонка, которая поселилась в его сердце. Он не понимал, как ей удалось туда пробраться. Он никогда не ожидал, что женщина снова сможет завладеть всеми его мыслями.

Джиллиан. При одном звуке ее имени ласковые волны накатывали на Ноубла. Он ощущал нежное, успокаивающее тепло, излучаемое этой женщиной, которое согревало его и давало возможность вновь чувствовать себя человеком.

Джиллиан. Женщина, которая носит его имя и которая будет носить его ребенка. Он представил, какой пышной и круглой она станет, забеременев, и всплеск извечной мужской гордости добавился к теплу, уже согревавшему его душу.

Джиллиан. Его любовница, такая же страстная, как и он сам. Поэтому в минуты близости трудно сказать, где кончается его тело и начинается ее.

Джиллиан. Его друг, женщина, которая то и дело попадает в дурацкое положение, но еще и женщина с большим сердцем, чтобы вместить и его, и его сына.

Джиллиан. Женщина, которая сейчас спускается по парадной лестнице дома его самого заклятого врага под руку с хозяином и смотрит на этого подлого убийцу с улыбкой, которая должна принадлежать только ему, ее мужу. Джиллиан!

– Что, черт побери, это значит? – рявкнул лорд Уэссекс, выпрыгнув из экипажа еще до того, как кучер остановил лошадей. – Бог мой, что ты делаешь здесь с этим типом?

– Ноубл? – При виде мужа, бегущего к ней по тротуару, Джиллиан с неописуемым удивлением замерла на нижней ступеньке.

– Да, Ноубл! – огрызнулся он и ринулся к шотландцу.

– Ноубл! Чудесно, что ты смог подъехать! Ник, милый, твой папа решил быть вместе с нами. Разве это не замечательно?

– Ник? – рявкнул Ноубл, и его руки, похожие на клешни, замерли на волосок от горла лорда Карлайла. Он не мог поверить, что Джиллиан привезла с собой Ника, что она взяла с собой его сына, отправляясь на встречу с человеком, который в ответе за смерть Элизабет. Как она могла? Сердце Ноубла не выдержало, и последние крохи человечности, еще остававшиеся в нем, тут же исчезли.

– Добрый день, лорд Уэссекс!

Ноубл растерялся, увидев симпатичную знакомую блондинку. Если судить по девичьему румянцу и робкому взгляду этой женщины, можно было сказать, что она совсем недавно покинула монастырь.

– Ноубл, ты ведь помнишь мою кузину Шарлотту? – А-а…

– Так, значит, вы здесь, ваша милость. Я говорил хозяйке, что не стоит наносить визит без вас, но вы же знаете, каковы женщины. Чарлз, Дикон, помогите Тремейну с лошадьми графа, они не выносят Пиддла и Эрпа.

«Пиддл? Эрп? Интересно, здесь все обитатели моего дома или кого-то нет?» Ноубл перевел взгляд с жены на своего врага. Жар от подозрения, возникшего секундой раньше, остыл, но новый огонь вспыхнул в Ноубле, когда он заметил, что этот мерзавец Макгрегор жестом собственника держит Джиллиан под руку.

– Моя! – прорычал Ноубл и, схватив Джиллиан в охапку, поставил на тротуар позади себя.

– Прошу прощения. – Джиллиан ткнула его в спину. – Вы только что выкрикнули «моя» так громко, что вас, наверное, было слышно в Кентербери!

– Помолчите, мадам, пока я разделаюсь с этим негодяем! – проревел Ноубл.

– Ах, с негодяем? Говорил горшку котелок: уж больно ты черен, дружок.

– «Моя»? Как будто я принадлежу тебе, муженек?

– Какого черта тебе нужно от моей жены и моего сына? – снова взревел Ноубл.

– Я что, твоя вещь?