ее, брови полезли вверх.

– Здравствуйте, Александр Васильевич, – уважительно произнес Чабанов и, решительно отодвинув хозяина, вошел в квартиру.

Тот автоматически ответил на приветствие и теперь стоял, напряженно вслушиваясь в тишину на лестничной клетке.

– Вы меня знаете, – Леонид Федорович стоял, не шевелясь, чтобы резким движением не вызвать хозяина на какой-нибудь отчаянный шаг, – поэтому представляться смысла нет.

Тут он увидел в дверной щели карий глаз своей внучки и моргнул ей. Она с визгом выскочила из-за двери и кинулась к Чабанову.

– Деда, а мы с дядей Сашей в прятки играем. Ты тоже будешь с нами играть?

– Конечно, – Леонид Федорович одной рукой прижал к себе внучку, а другой протянул Семенову бумажеый пакет.

– Здесь все, что вы просили.

Мужчина взял пакет, опять прислушался к тому, что происходило на лестнице и покосился в сторону спальни. Его лицо было спокойным, но пальцы бились в мелкой дрожи.

« Пистолет, – понял Чабанов, – в спальне лежит его пистолет и он вычисляет успеет ли к нему допрыгнуть.»

– Я пришел поговорить с вами, Александр Васильевич, хочу сделать вам интересное предложение. – Леонид Федорович отпустил внучку.

– Пойди, лапочка, еще немного поиграй, мы тут с дядей Сашей поговорим.

– Вы не возражаете? – Он повернулся к хозяину. – Только, может, в комнату пройдем, двери у вас больно тонкие.

Семенов перевел дыхание и ткнул пальцем в сторону спальни:

– Лучше сюда.

В узкой комнате стояли большая кровать, старый платяной шкаф и трюмо. Хозяин, не спуская глаз с гостя, быстро прошел к кровати и сел. Он, сам того не замечая, сначала протянул руку к подушке, а уже потом – к стулу, стоящему у зеркала.

– Садитесь. Здесь? – Он попытался пальцем проткнуть бумагу пакета.

– Там в два раза больше, чем вы просили. Я предлагаю вам работу, поэтому заплатил за квартал вперед. От вас потребуется немного. С этого дня вы и самые верные и неболтливые ваши друзья станете вести себя незаметно и будете всегда готовы выполнить любое мое задание. Любое – Чабанов выделил голосом последнее слово. За это вы будете получать деньги. Я знаю, что ваша жена сейчас в больнице.

Семенов рывком сунул руку под подушку.

– Я думаю, что мы договоримся без оружия. – Леонид Федорович насмешливо смотрел в глаза своему собеседнику. – Говоря о жене, я хотел только спросить вот что: она читает ваши письма? Ну, какие-нибудь записки, которые вам присылают ваши приятели?

– Нет, – буркнул Семеном, убрав руку из-под подушки, – она у меня не любопытна.

– Вот и чудненько. Значит, когда вы понадобитесь, вам передадут письмо, подписанное любой фамилией, но неприменно с именем, – Чабанов прислушался к звонкому голосу внучки, что-то певшей в гостиной, – Марина. В память о вашей неудачной, но выгодной шутке. Вы сделаете все, что там будет написано. За выполнение задания оплата отдельно. Ясно?

Леонид Федорович поднялся:

– Марина, нам надо ехать домой.

Он вышел в коридор, взял на руку внучку и уже за порогом опят повернулся к Семенову.

– Я надеюсь, мы договорились? И еще, навсегда забудьте обо мне и моей семье. Договорились?

– Заметано.

Спускаясь по лестнице, Чабанов посмотрел на часы. У него в запасе оставалось еще две минуты. На улице он увидел, что пожарные уже развернули лестницу. Сергей, взглянув на Леонида Федоровича, бросил сигарету и пошел к своей «хонде». Лестница стала складываться, пожарные забрались в машину. Чабанов бережно усадил внучку на заднее сидение и поехал домой. Ровно в 18.20 он был на месте встречи с губернатором. Тот, еще со времен своей комсомольской работы, был дружен с Леонидом Федоровичем и тот час понял, что у него что-то произошло.

– Как себя чувствует Анна Викторовна?

– Сегодня был сердечный приступ, но все, слава богу, обошлось.

Моршанский положил руку на плечо Чабанова и сочувственно вздохнул. Тот, чуть опустив уголки рта, спросил:

– Петя, ты, по-моему, засиделся на области, пора бы и повыше перебраться, – Леонид Федорович, не моргая смотрел на губернатора. Моршанский смущенно кашлянул:

– Я не против, но как решат в «Белом Доме» .

– Положительно, – снова усмехнулся Чабанов и тронул машину. Он смотрел вперед и молчал.

« Оказывается и меня можно схватить за кадык, – думал он, – а ведь все это время мне казалось, что во всем крае нет человека сильнее и могущественнее меня.»

Задумавшись, он проскочил перекрестрок на красный свет. Постовой милиционер поднес было к губам