весьма скверная память, и, к какому бы берегу мы ни приближались, он тотчас принимался кричать:

— Вот Мост Тигра; Квимбо знает абсолютно точно!

К сожалению, мы вообще не знали, как выглядит этот мост.

— А вы не думаете, что проиграли мне пари? — спросил меня сэр Джон. — Та Ци обманул вас.

— Не думаю.

— Но мы уже обыскали все побережье, Мост Тигра до сих пор не обнаружен.

— Вы ошибаетесь. Еще не все.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду реку, столь широкую, что Квимбо легко мог перепутать остров в бухте с островом на реке.

— Вы полагаете, что необходимо на яхте отправиться по реке?

— Нет. Яхта на реке очень заметна. Поэтому мы с Квимбо поедем на лодке.

— Я поеду с вами?

— Нет.

— Нет? Хотите сами пожать все лавры? И вся опасность падает на вас одного?

— О каких лаврах изволите вы говорить? Мы собираемся провести лишь разведку; вам же необходимо оставаться на яхте, поскольку за ней непременно будет вестись наблюдение.

— Well; поступайте, как решили!

Мы еще не осмотрели всю бухту, когда нам встретилась лодка, этакий плавучий магазин одежды и всяких мелочей. Я купил саронги[82] и малайскую соломенную шляпу, с тем чтобы меня с берега не принимали за европейца.

Мы с Квимбо пересели в лодку и поплыли, в то время как яхта проследовала далее, чтобы встать на якорь.

Через некоторое время Квимбо в сильном волнении указал на левый берег реки и произнес:

— О, минхер, дорогой, добрый минхер, здесь уже скоро Мост Тигра.

Можно представить мою радость! Сделав над собой усилие, я спросил по возможности спокойнее:

— Как далеко отсюда находится мост?

— Красивый, добрый Квимбо не знает; дорогой Германия, греби дальше; Квимбо скажет.

Прошло полчаса. Никем не замеченные, мы плыли дальше. Вдруг вдали показался мост, соединяющий правый и левый берега. Был ли этот мост деревянным или каменным, сказать трудно, поскольку его полностью укрывала зелень, которая по китайскому обычаю была подстрижена и являла изображение двух тигров, уткнувшихся мордами друг в друга. Квимбо воздел руки к нему и воскликнул:

— Здесь, здесь Мост Тигра! Здесь жилище разбойников, где был спрятан Квимбо и…

— Тише, тише! — прервал я его. — Ни один человек не должен слышать, о чем мы говорим. Ты был на этом острове?

— Да, Квимбо был здесь.

— Где находится жилище китайца?

— На берегу.

— Но ничего же не видно!

— С острова через мост идет путь к дому; большой путь через заросли.

— Из чего сделан дом?

— Из бамбука.

— А другого пути нет?

— Квимбо не знает другой путь.

— Хорошо; теперь тише! Ложись на дно.

Мы были уже в непосредственной близости от острова. Я решил не проплывать под мостом, а выбрал другой берег. Здесь, среди островных кустарников, обнаружил открытое место, где из воды торчали сваи; это была пристань, местные жители не причаливали сразу к берегу, а приставали к острову, оставляли свои лодки, затем шли через мост к своим домам; почему — я не знал.

Мы доплыли до того места, где река делала изгиб, и с острова, а тем более с моста, нас невозможно было увидеть. Затем я причалил к левому берегу; мы вытащили лодку и забросали ее травой, после чего я велел Квимбо оставаться на берегу и ждать моего прихода.

— Нет, прекрасный, добрый Квимбо не ждет здесь; очень много тигров.

— Ладно, идем, но более — ни слова!

Чтобы выйти на дорогу, нам пришлось пробираться сквозь заросли, и это было нелегко — ведь все мое одеяние составлял лишь саронг.

Через некоторое время мы достигли проторенной дороги.

Внезапно нам открылась площадка, где я и увидел жилище китайца. Это был большой, из одного лишь бамбука выстроенный дом, подле которого стояло три небольших строения. Слева я обнаружил круглую изгородь, сделанную из мощных, в шесть локтей высотой, бамбуковых стволов, вкопанных тесно друг к другу. За изгородью виднелась еще одна ограда, более высокая.

Для чего были они предназначены?

Дабы не быть увиденным, я вновь укрылся в зарослях. Квимбо встал рядом, указал на одно из строений и прошептал:

— Там был заперт прекрасный, смелый Квимбо.

В этот момент мы услыхали — человеческий? — крик, нет, это был настоящий вой. Доносился он из большого дома.

— Это служитель, который давал еду Квимбо, — объяснил кафр.

— Почему он кричит?

— Линь Дао наказывает его.

Я хотел было продолжить расспросы, но в этот момент дверь дома отворилась и вышли трое мужчин. Один из них был… нашим вчерашним лоцманом; второй, тоже малаец, был мне незнаком; они остановились. Третий, китаец, подошел к изгороди и открыл имевшуюся в ограде дверь. Тотчас раздался рык какого-то хищника.

Китаец вошел и закрыл за собою дверь; в какую-то долю секунды я успел заметить за изгородью огромную дымчатую пантеру, коя, несомненно, была приручена.

Десять минут спустя китаец вышел и направился к малайцам.

— Это Линь Дао, — сообщил Квимбо чуть слышно.

— Зачем там эта пантера?

— Квимбо не знает, но он слышал ее; рычала всю ночь до утра.

Тут мне в голову пришла одна мысль, кою, впрочем, прервал раздавшийся звук гонга; услышав гонг, все трое побежали к мосту. Через некоторое время они вернулись, но уже вчетвером; четвертым был писарь портового чиновника. Они несли с собою связанного человека, одетого по-малайски. Он был доставлен к изгороди и водворен за внутреннюю ограду. Затем вся группа направилась по мосту на остров.

Кто этот пленный? Не играют ли бамбуковые ограждения роль тюрьмы? Нет ли здесь и Бонтвернера?

Вопросы теснили друг друга, однако я не находил ответа ни на один из них; но для себя я решил твердо — с наступлением темноты вернуться сюда и разворошить все это гнездо. Теперь же надо было уходить, поскольку здесь, вне всякого сомнения, находилось людей много больше, чем я мог предположить, и к тому же я разыскал этот мост. Но для вечернего посещения мне не помешало бы поближе познакомиться с островом и мостом; посему я отослал Квимбо к лодке, сам же под прикрытием листвы пробрался по мосту на остров. Едва я успел это сделать, как невдалеке раздались голоса. Я укрылся в зарослях, и в этот момент на поляне, рядом со мною, появились Линь Дао и лоцман. Я отчетливо услышал, как лоцман спрашивает:

— А у тебя все выйдет?

— Яхта должна быть нашей. Когда у нас будет больше народу, мы такое совершим! А сейчас у меня только вы трое да этот сторож, которому я сегодня опять всыпал за то, что он дал голландцу слишком много