– Я не знаю. Правда, не знаю, – успокаивающе произнес Мэт. – План не предусматривал, чтобы ты проспала отплытие. Это произошло по моей вине. Просто мне стало жаль будить тебя.
Кэсси не шевелилась. Она еще не осознала всю полноту того, что произошло. Каким бы невероятным ни было объяснение Мэта, он, похоже, говорил искренне. Но несмотря ни на что, правда есть правда. Мэт Киган лгал ей.
Дверь распахнулась.
– Мое терпение лопнуло. Что, черт возьми, происходит? – Себастьян с решительным видом вошел в комнату. – Кто этот человек?
Кэсси обернулась. Ее губы шевелились, но она не могла произнести ни слова. Из-за плеча Себастьяна выглянула Ева. Взгляд, которым она одарила Себастьяна, подтверждал слова Мэта. Все стало на свои места. Кэсси сжала кулаки.
– Я не выйду за тебя замуж, Себастьян.
В притворном удивлении Себастьян широко раскрыл глаза.
– Но почему, любимая? – слащавым тоном поинтересовался он. – Я люблю тебя. Мы заставляем гостей ждать. Пресса...
Кэсси набрала воздуху, чтобы обрушиться на него, но, поймав взгляд темных глаз Мэта, сдержалась. Нельзя, чтобы Роб или кто-либо другой пострадал из-за нее.
– Я разлюбила тебя, Себастьян.
Себастьян бросил взгляд на Еву, игра которой сделала бы честь выпускнице любой театральной академии.
Кэсси разглядывала складки белого свадебного платья – того самого, о котором она так долго мечтала, и поглаживала гладкий прохладный атлас. Теперь все совершенно ясно. Ее обвели вокруг пальца. Она поверила всему, что говорил ей Себастьян, поддалась козням Евы. «Знакомство» Себастьяна, благодаря которому ей удалось устроить вечеринку на лайнере, стояло перед ней. Это был Мэт.
Они оба использовали ее. Играли с ней, как с куклой. А теперь она осталась ни с чем. Кэсси взглянула на Мэта. Только из-за сестры он общается с ней.
– Пожалуйста, дорогая. Ведь я могу что-нибудь сделать. Неужели я не в силах убедить тебя изменить решение? – Себастьян прекрасно играл свою роль.
У Кэсси пробежал мороз по коже, когда она увидела, с какой легкостью он лжет ей. Она едва не совершила самую страшную ошибку в своей жизни.
Она видела, как Себастьян, сгорбившись, с поникшей головой, вышел из алькова. До нее доносился приглушенный гул голосов. Она представляла, какие мысли и разговоры витают в церкви.
Кэсси повернулась к Мэту.
– Спасибо за то, что сказал мне правду, – проговорила она. – Я ценю твою честность, несмотря на то что она несколько запоздала. – У нее мелькнула мысль, что все могло быть совсем по-другому, если бы он сделал свое признание на корабле. Тогда она бы не стремилась домой только для того, чтобы поставить себя в глупое положение.
Мэт приблизился к ней.
– Я сделал так не только для Роб.
– Неужели? – усмехнулась Кэсси. – Не считай меня идиоткой. – Она расправила юбку. – Скажи еще, что ты приехал сюда ради меня.
– Нет. Я сделал это ради себя. – Он положил руки ей на плечи. – Я действительно люблю тебя.
Все в ней сжалось.
– Хватит играть. Твоя роль подошла к концу. Можешь отправляться домой и продолжать жить своей жизнью.
Он отрицательно покачал головой.
– Только вместе с тобой.
Кэсси оцепенела.
– Ты солгал мне, пытался скрыть от меня правду, соблазнил меня, а теперь... теперь это. – Она развела руками. – Я никуда с тобой не пойду.
Мэт притянул се к себе, пытаясь поцелуями заглушить ее протесты.
Его губы были теплыми и настойчивыми. От призыва, исходившего от его тела, и от обещания, таившегося в его глазах, кровь Кэсси закипела.
Мэт слегка отстранился.
– Ну?
У нее кружилась голова. Как ему удалось всего за несколько секунд лишить ее самообладания? Все возведенные барьеры рухнули, сделав ее уязвимой и незащищенной.
– Ты закончил? – Ни за что на свете она не поддастся его чарам только для того, чтобы потом страдать. – Если ты сказал все...
Мэт сделал шаг назад.
– Я уйду, если ты скажешь, что не любишь меня. – Он скрестил руки на груди. – Я хочу услышать из твоих уст, что у тебя нет ко мне никаких чувств.
Кэсси не колебалась. Она не могла позволить себе сказать правду. Опустив глаза, она прошептала:
– Я не люблю тебя, – и, повернувшись к нему спиной, принялась обрывать лепестки цветов из своего букета.
Тяжело ступая, Мэт пошел к двери и на секунду остановился. Дверь открылась, потом захлопнулась. Вот и все. Ее быстротечный и мучительный роман с Мэтом Киганом окончился.
Кэсси не стала сдерживать слезы. Ей было так мучительно больно, что она без сил опустилась на пол. Если бы только она была уверена в правильности своего решения!
Спотыкаясь, Кэсси вошла в комнату, где совсем недавно она надевала свадебное платье. Ей казалось, с тех пор прошла целая вечность.
Все мужчины одинаковы. Ее пальцы теребили застежки платья. Им нельзя доверять. Ни одному.
– Милая, что происходит? – раздался голос матери. Она вбежала в комнату, захлопнув за собой дверь.
Кэсси вытерла мокрые от слез щеки.
– Не сейчас, мама.
– Но разве ты не любила Себастьяна? – Мать повернула Кэсси спиной к себе и расстегнула ей застежки. Платье соскользнуло на пол.
Кэсси повернулась и ногой отшвырнула платье.
– Нет, мама. Я не любила его. Я решила выйти замуж за того, кто подходит мне. Мне казалось, что, полагаясь на разум, я выиграю больше, чем делая ставку на обычную сентиментальную чепуху. И вот что получилось. – Она невесело рассмеялась.
– Но почему? – Мать наклонилась и подняла белое платье. – Почему ты не выбрала того, кого любишь?
Кэсси устала. Ей надоело быть тактичной. Хватит с нее вежливых отговорок.
– Потому что я не хотела, чтобы все закончилось, как у вас с отцом.
– Ах, милая моя! – Мать обняла ее.
У Кэсси больше не было сил скрывать свое горе. Слезы заструились по ее щекам. Она понимала, что утешение, которое она получает в объятиях матери, не спасет ее от жестокой действительности. Нужно смотреть жизни в лицо, ведь она уже не ребенок. Кэсси попыталась улыбнуться сквозь слезы.
– Прости меня, мама. Я в расстроенных чувствах. Мне не хотелось напоминать тебе.
– Дорогая! – Мать обняла ее крепче. – Мы с твоим отцом поженились, полагая, что для брака достаточно быть хорошими друзьями. – Мать погладила Кэсси по спине. – Мы подходили друг другу. Постепенно я полюбила его... мы оба собирались преподавать, у нас были одинаковые взгляды и вкусы.
Кэсси отпрянула.
– Как у меня и Себастьяна?
Вот так ирония! Все годы она опасалась пойти по стопам своих родителей, боясь неудачного
