хвостом по воде, обдавая нас соленой влагой с ног до головы, выпускал фонтан, и все без толку.

В течение целого часа мы могли насладиться теми ощущениями, которые испытывают люди во время землетрясений или моряки в семибалльный шторм. Причем от последних нас отличало лишь то, что держаться было абсолютно не за что. Попов однажды слетел со спины, и, если бы не Дакша, выловивший его хоботом, Андрюша точно вдоволь бы насмотрелся на любимых рыб.

Остальным пришлось не намного лучше. И в итоге ничего умнее, чем держаться за слона, мы не придумали. Получилось, как в сказке про репку: Андрюша – за Сеню, Сеня – за Ваню, Ваня – за Дакшу. Исключением было лишь то, что на репке, роль которой исполнял слон, никто не сидел. У нас там был Горыныч, вцепившийся всеми конечностями в уши слона, ну а я висел под мышкой у омоновца, словно мешок с костями. Согласитесь, не слишком удобное положение. И все же это лучше, чем бултыхаться в воде. Ну а примерно через час кит устал, и мы смогли отдохнуть, повалившись на его мокрую спину.

– Знаете, мужики, я всегда на море хотел побывать, но если мы тут еще пару часов так побултыхаемся, я и своих рыбок ненавидеть начну, – простонал Попов, и я от такого заявления едва собственный язык не откусил. Вот уж никогда не думал, что безумно влюбленный в рыбок криминалист может про них такое сказать!

– Нет, Андрюша, погоди. Мы еще в мире-аквариуме побываем, – пообещал мой хозяин, и по глазам Попова я понял: если бы у него были силы встать, он немедленно удушил бы Рабиновича.

– Эх, сейчас бы пожрать что-нибудь, – сменил тему Попов, решив не поднимать бучу.

– А ты в воду крикни. Глядишь, рыбы наглушишь на уху, – не унимался мой хозяин. – Заодно и зло на них сорвешь за свои мучения.

– А ты эту рыбу сырой жрать будешь? – огрызнулся Попов.

– Зачем? – делано удивился Рабинович. – Вон у нас самоходная керосинка за слоновьи уши держится. Поджарит все за милую душу.

«Керосинке», то бишь Ахтармерзу, такое обращение не понравилось, и он от обиды начал надуваться. Жомов вяло рявкнул на него, и Горыныч умерил пыл. А то, честное слово, раздавил бы Дакшу, и пришлось бы нам во время следующей попытки кита сняться с мели за воздух держаться. Но зато скульптурная композиция впечатляющая получилась: кит, на его спине слон, у ног которого вповалку валяются лучшие представители племени человеческого, а на слоне, растопырив все три головы в разные стороны, восседает Горыныч, поддерживая баланс распущенными крыльями. Жаль, фотоаппарата нет!

Моим ментам явно было не до оценки красот данной скульптурной группы. Даже неутомимый Ваня Жомов, измученный полуторачасовым балансированием на мокрой спине кита, еле шевелился. А про остальных и говорить нечего! Лишь один Лориэль выглядел вполне бодро, задумчиво расхаживая по крупу Дакши. Но и кроме меня нашлись ценители необычной композиции. В воздухе послышался едва уловимый шелест, а затем мелодичный голос произнес:

– Странно. Никогда не видел такого устройства мира, – проговорил неизвестный. – В море плавает кит, а на его спине слон держит землю.

Мои менты тут же вскочили на ноги, я вскинул голову, а Лориэль поднялся в воздух. И лишь наша трехглавая имитация лесопарковой зоны, видимо, по-прежнему боясь сорваться со спины Дакши, не изменила своего положения. Ну а в небе над нами, колышась, словно подернутые дымкой, висели два элементаля воздуха. Различить их было так трудно, что, не заговори эти создания, вряд ли кто-нибудь из всей нашей компании их заметил.

– Где ты видишь землю? – совершенно не обращая на нас внимания, спросил второй элементаль.

– Ну как где? – удивился второй. – А что такое, по-твоему, на слоне сидит? Видишь, и расцветочка подходящая, и три дерева с самого края земли болтаются. Правда, клочок земли маленький, ну так в этом мире другого-то и вовсе нет.

– Кого вы там землей обозвали? – Горыныч наконец сообразил, о ком идет речь.

– Ты смотри, одна пальма разговаривает! – удивился первый элементаль.

– Дурак ты, – констатировал второй. – Если на слоне земля, то почему люди не на земле, а на ките? И вообще, откуда в этом мире люди?

– Из моря, тормоз! Ты что, о теории эволюции Дарвина ничего не слышал? – Первый дух покрутил пальцем у виска. – Надо будет Брахме доложить, что мы новое мироустройство открыли. Пусть в анналы занесет.

– Эй, вы, там! Вы откуда здесь взялись? – подал голос мой хозяин. – Где здесь земля есть поблизости?

– Ты гляди, люди тоже уже разговаривать научились! – обрадовался первый. – Только посмотри, какими невероятными темпами идет в этом мире эволюция.

– Я сейчас тебе такую революцию устрою, что ты у меня до туманной дымки мутируешь, – рявкнул омоновец, как обычно, перепутав термины. – Ты что, не слышишь, тебе вопрос задали!

– Ого, они агрессивны! – изумился второй элементаль. – Как считаешь, подобное поведение вызвано недостатком пищи или жизненного пространства?

– Скорее всего, и то, и другое, – отозвался его спутник, и тут не выдержал Попов.

– Мо-олча-ать! – завопил криминалист так, что и меня чуть со спины кита в море не снесло.

А уж про элементалей и говорить нечего. Обоих духов воздуха подбросило высоко вверх и так закрутило, что снизу казалось, будто они решили устроить соревнования по высшему пилотажу. Вдобавок еще элементалей легким ветерком стало уносить в сторону от нас. Мой Сеня сердито посмотрел на криминалиста.

– Ну и что ты натворил? – грозно поинтересовался он. – Единственные разумные существа в этом мире нам встретились, а ты их хрен знает куда забросил.

– Умничать поменьше будут, – огрызнулся Попов. – Тоже мне, последователи Дарвина нашлись!

Сеня горестно вздохнул. Конечно, моему хозяину жутко хотелось устроить Андрюше разнос по всем статьям, но он понимал, что делать это бессмысленно. Во-первых, элементалей все равно вернуть скандалом не удастся. Во-вторых, Попов принадлежал к такому типу людей, которые сначала что-то делают, а потом думают, зачем они этой ерундой занимались. И никакими уговорами, наказаниями или поощрениями подобное положение дел исправить уже было нельзя. Слишком поздно. Ну и, в-третьих, духи воздуха вполне четко сказали, что, кроме Горыныча, никакой «земли» в этом мире нет. Значит, и пользы нам от элементалей никакой не было.

А вот вреда они наделать могли. Я ясно слышал, как один из них собирался доложить о нас Брахме, а это нам ничего хорошего не сулило. Вряд ли этот бог обрадуется тому, что мы шатаемся где попало, вместо того чтобы выполнять задание Кали. Конечно, Лориэль и мой Сеня могли бы опять что-нибудь наплести насчет поисков пропавших дэвов, но я что-то сильно сомневался, что этот номер снова пройдет. Скорее всего, многорукая богиня разозлится и придумает нам еще какое-нибудь наказание.

Впрочем, один плюс в появлении элементалей все же был. Доложи они о нас Брахме, мы имели бы шанс выбраться с этого треклятого кита. Пока он лежал спокойно, но я был уверен, что долго это не продлится. Конечно, огромное морское животное, никогда не видевшее суши, было ошарашено тем, что село на мель, но это не значит, что кит не пожелает-таки освободиться из капкана. И, словно подтверждая мои соображения, гигант начал шевелиться.

В чем в чем, а в сообразительности киту не откажешь. Если прошлый раз он бился бестолково, пытаясь конвульсивными движениями выбраться с мели, то теперь стал методично раскачиваться с боку на бок, сопровождая каждое движение ударом хвоста. Иногда мне начинало казаться, что кит вот-вот сдернет себя с отмели и уйдет в глубину, оставив нас купаться в безбрежном океане, но мои опасения каждый раз оказывались напрасными. Попов так основательно сотворил первые в этом мире зачатки суши, что кит сняться с мели не мог и, побившись часа два, затих. На этот раз надолго.

Мы устали, промокли, хотели пить и есть. И стремительно наступившую ночь встретили как спасительницу. А зря. Вместе с ночью пришел и легкий ветерок. Нас стало захлестывать невысокими пологими волнами. Конечно, хорошо, что невысокими, но приятного и в этом было мало. Все промокли с головы до ног. Попов не переставая клацал зубами, да и Сеня мой дрожал. И лишь Ваня Жомов успешно изображал из себя моржа, не обращая внимания на холод. Но, поскольку и ему купаться надоело, вслед за остальными он забрался на спину слона.

– Вам там не тесно? – вежливо поинтересовался Дакша.