Но отступать было поздно.

– Какое имя ты хочешь, Бейби? Как нам теперь называть тебя?

Малышка доверчиво посмотрела на Аннику, улыбнулась через стол Баку.

– Помнишь имена, о которых мы говорили? Ты сказала, что тебе нравятся Кэролайн и Сьюсан. Хочешь, мы будем называть тебя одним из них?

Бейби энергично затрясла головой.

– Баттонз (пуговицы) – заявила она.

Анника покачала головой.

– Мы не будем сейчас играть с пуговицами. Тебе скоро спать.

– Баттонз, – повторила Бейби.

Анника посмотрела на Бака.

– Подумав получше, я прихожу к выводу, что это и в самом деле была не слишком хорошая идея. Наверное, она слишком мала, чтобы выбрать себе имя.

– Баттонз, – настаивала Бейби.

– Я запутала ее, – признала Анника.

– Баттонз. – Бейби повысила голос, потому что на нее не обращали внимания.

– Мне кажется, она выбрала, – проговорил Бак с улыбкой.

– Что? – на лице Анники отразилось сомнение.

Бейби потянула ее за рукав, желая привлечь к себе внимание.

– Баттонз. Теперь меня называть Баттонз.

Анника застонала.

– Баттонз нельзя. Это не имя.

– Теперь меня называть Баттонз.

– Ты сказала, что она может выбрать себе имя, – напомнил Аннике Бак.

– Я не рассчитывала на Баттонз. Суть была в том, чтобы дать ей настоящее имя. Кто когда-нибудь слышал, чтобы человека звали Баттонз?

– Кто слышал имя Анника? – возразил Бак.

– Теперь меня… – снова затянула Бейби.

– Я знаю, знаю, – простонала Анника. – Может, твой дядя уложит тебя и мы поговорим об этом завтра?

– Бак уложит Баттонз. – Девочка протянула ручки к Баку.

Он обошел вокруг стола и взял ребенка из рук Анники, стараясь скрыть улыбку.

Анника не могла не заметить этого доказательства того, что настроение у Бака улучшилось.

– Может, это не такое плохое имя, – раздумчиво проговорила она.

– Оно не похоже на другие.

– Так же как и Анника.

– Спокойной ночи, Анка, – сказала Бейби.

Анника наблюдала, как Бак стащил с девочки атласное платье, надел взамен его старенькое и потом укутал ее одеялами.

– Спокойной ночи, Баттонз. – С этими словами она принялась мыть посуду.

Бейби-Баттонз заснула, едва ее голова коснулась подушки. Анника, спиной чувствуя, что Бак беспокойно ходит по комнате, торопилась разделаться с посудой, чтобы помешать ему, если он по своему обыкновению вздумает уйти. Она быстро перемыла тарелки и, не слишком тщательно их вытерев, чуть ли не побросала на полку. Услышав, что он направился к двери, она обернулась и выпалила:

– Выпьешь еще кофе?

Он взглянул на нее, потом, покачав головой, отвернулся.

– Нет, спасибо.

Бак протянул руку к куртке, полный решимости уйти из дома и не видеть, как она стоит там, обхватив себя за талию, и глаза ее просят ответить на вопросы, на которые он предпочел бы не отвечать.

– Пожалуйста, не уходи сегодня.

Просьба была высказана почти шепотом. Он хотел бы выполнить ее, но ему было необходимо выйти на свежий ночной воздух, почувствовать на лице вольный ветер долины, посмотреть на звезды. Ему необходимо было побыть одному, вытравить из души желание. Анника Сторм заставляла его думать о том, о чем он не имел права думать, желать того, о чем ему не полагалось даже мечтать.

Бак повернулся к ней, собрав все свое мужество.

– Я думаю, ты знаешь, почему я не могу остаться.

Она глубоко вздохнула. Наконец-то вышло наружу то, что довлело над ними, как какая-то мрачная тайна. Пришло время действовать.

– Мы должны поговорить, Бак. Ты не можешь все время убегать из дома и прятаться от правды.

Он провел растопыренными пальцами по волосам и, отойдя от двери, подошел к огню, долго смотрел на пламя, наконец заговорил:

– Вот, значит, что я по-твоему делаю.

– Да. Ты остаешься вне дома и днем, и ночью, чтобы не быть рядом с Бейби. Ты пытаешься отвыкнуть от этого ребенка, но меня ты не одурачишь.

Анника прошла по комнате и остановилась не более чем в футе от него. Она вынуждала его смотреть ей в глаза, а не на пламя. Он был высоким, выше всех ее знакомых мужчин, но и она была не маленькой и могла встретить его взгляд почти глаза в глаза.

– Ты любишь Бейби, Бак, любишь, как если бы она была твоей родной дочерью. И, если ты намерен расстаться с ней, не ищи моей помощи. Я не возьму ее от тебя, как бы я к ней ни привязалась.

– Если ты к ней привязалась, ты заберешь ее с собой. Ты сделаешь все, что в твоих силах, чтобы у нее был хороший дом, такой дом, где она будет расти в безопасности и получит все, чего я не могу ей дать.

– Ты слишком любишь ее, чтобы отпустить. – Анника внимательно смотрела на него, хотя ей казалось, что горящий взгляд голубых глаз может буквально испепелить ее. – Думаю, она единственная, кого ты любил в жизни.

Она подошла слишком близко к правде. Бак слушал ее и не отрывал глаз от ее губ. Потом перевел взгляд на ее волосы, отметив про себя, что одна прядь выбилась из-под атласной ленты и упала ей на лицо. Ему до боли хотелось дотронуться до нее. Было бы так просто протянуть руку и провести пальцами по мягкой щеке. Так просто.

Но это будет его падением. И ее тоже.

Я думаю, она единственная, кого ты любил в жизни.

Слова эхом отдавались у него в ушах.

– Возможно ты очень удивишься… – прошептал он, думая вслух.

Так удиви меня, захотелось крикнуть Аннике, когда она услышала этот шепот, но она промолчала. Она напряглась, не сомневаясь, что сейчас он заключит ее в объятия. Она не знала, как поступит, если это случится, знала лишь, что ей хочется это выяснить. Отблески пламени играли на стенах хижины, масляная лампа заливала комнату мягким золотистым светом. Это был волшебный миг, и Анника была уверена, что никогда не забудет его, что бы ни случилось с ней в последующие недели или в ее жизни вообще.

Бак сделал шаг вперед, остановился, будто споря с самим собой, затем повернулся, схватил свою куртку и исчез за дверью.

Анника почувствовала, что ноги отказываются ее держать. Надежда покинула ее, уступив место разочарованию. Ее план вызвать его на разговор провалился. Он остался тверд в своем решении отказаться от Бейби. Более того, он ушел, не признавшись в чувствах, которые питал к ней самой.

Но она безошибочно поняла, что выражало его лицо до того, как он вылетел из хижины. Он хотел поцеловать ее так же сильно, как она ждала этого. Вооруженная этим знанием Анника не сомневалась, что в конце концов он не устоит.

Ну, а если устоит, придется ей взять дело в свои руки. Как иначе сможет она узнать, будет ли она чувствовать то же самое, целуясь с Баком, что чувствовала при поцелуях Ричарда Текстона. Может, она на всех мужчин реагирует одинаково. Может, что-то с ней не так.