Она сжала зубы, услышав его циничный смешок, затем язвительно ответила:

— А вот последнее не составит труда.

— Еще бы, ведь всего неделю назад ты клялась в вечной любви другому!

— А потом ко мне вернулась память, и все стало на свои места! — заспорила она, не в силах вынести наветов. — Это нечестно, осуждать меня за…

Эрика заставила себя замолчать. Она никогда не любила Перси — лишь хотела этого. Иллюзии развеялись, как только она стала собой. Впрочем, еще раньше ее влекло к Клайву — не лучшее ли это доказательство, что все ее чувства основаны на физическом влечении и любовь тут ни при чем?

— В общем, думай что хочешь, — вздохнула она.

— Я так всегда и делаю. И еще я хочу устроить маленький праздник, — вкрадчивым тоном произнес он. — Завтра вечером ты должна быть в моем доме в Венеции.

— Он все еще твой? — Эрика замерла от удивления. Дом был куплен специально для нее, и она сама его обставила. Странно, что Клайв не продал его еще три года назад.

— В семь, — уточнил он, словно не услышав вопроса. — За тобой заедут сегодня днем.

— Но у меня же нет паспорта! Я потеряла его давным-давно и не завела нового на имя Мишел Андерс. Так что…

— Ты его не потеряла, дорогая, а оставила в доме в Лондоне. Я забрал его с собой. К счастью, срок действия его еще не истек. Заберешь в аэропорту. До сих пор удивляюсь, как тебя пропустили на границе…

— Повезло. Я пришла в ужас, когда поняла, что еду без документов, но почему-то у меня не проверяли паспорт. Честно говоря, я чувствовала себя преступницей.

— Жаль, что таможенники не схватили и не бросили тебя в подземелье! Тогда я бы нашел тебя раньше, — мрачно пошутил миллионер. — Я прочесал всю Англию совершенно без толку!

— Я не хочу лететь в Венецию, — глухо прошептала она.

— Это не обсуждается. До встречи. — Послышался сигнал отбоя.

Устроить маленький праздник? В Венеции, где они пережили счастливейшие часы? Тимоти никогда не переступал порога этого чудесного палаццо… Тимоти, младший брат Клайва…

Эрика и он всегда жили в разных домах — так решил старший Макферсон. И, не решись парень нарушить это установление, они, наверное, никогда бы не встретились.

На самом деле родными братья были только по отцу, любвеобильному шотландцу, отдававшему должное каждой красивой женщине. Когда Тимоти исполнилось десять лет, Клайв стал официальным опекуном мальчика и с тех пор обеспечивал его существование. Эрика повстречалась с ним в лондонской квартире, которую миллионер снимал специально для любовницы. Юноша в то время учился в Оксфорде и заявился к молодой женщине в поисках брата. Тот, к счастью, оказался там.

— Я стал редко видеть Клайва. Теперь понятно почему! — рассмеялся Тимоти, увидев Эрику в первый раз.

Старший Макферсон несколько смутился этой сценой, но Эрика постаралась выказать радость по поводу знакомства. Она знала, как крепка дружба между братьями. Трудно поверить, но когда-то она сама испытывала к Тимоти глубокую приязнь.

Конечно, он был мальчишкой, избалованным бесконечной заботой старшего брата, но дружить он умел здорово! В последние месяцы перед разрывом он звонил Эрике всякий раз, когда та оказывалась в Лондоне. Неважно, с Клайвом или нет. Стараясь сделать любимому приятное, молодая женщина никогда не отказывалась от встреч с юношей.

— Если бы ты была по-настоящему дорога брату, он уже давно женился бы на тебе, — сказал Тимоти однажды.

Тогда Эрика не придала этому высказыванию большого значения и в дальнейшем не замечала, что отношение к ней парня несколько изменилось. В конце концов, у него была подружка. К тому же в тот момент Эрику слишком занимали собственные проблемы: вскоре после знакомства с Тимоти выяснилось, что она беременна.

Даже после знаменательного разговора, когда миллионер признался, что не хочет терять ее, Эрика ощущала неуверенность. Ведь любимый так и не сказал напрямую, что хочет ребенка.

Пусть он стал гораздо нежнее и мягче, нo она знала, что затишье всегда предвещает бурю. Она знала и то, что в минуты гнева Клайв не кричит, а говорит тихим, но очень злым голосом. К тому же он до сих пор ничего не сообщил брату о ребенке.

Той ночью, когда весь ее привычный мир раскололся на тысячу кусков, она была в квартире одна. Неожиданно пришел Тимоти. Он явно выпил перед визитом, и впервые за все время его общество было Эрике в тягость. Она ничего не подозревала до того момента, когда он начал своим обычным дружеским тоном.

— Ты просто не замечаешь меня, да? — горько произнес Тимоти, не спуская с нее ярко-голубых — светлее, чем у брата, — глаз. — Для тебя я только брат Клайва, не больше, да? Я прихожу к тебе, и мы всегда говорим только о нем.

— Я не понимаю, что ты имеешь..

— То, что я люблю тебя! — неожиданно выкрикнул Тимоти, и красивые черты его исказились, как от боли. — Неужели ты не заметила?

— Ты слишком много выпил и… и не соображаешь, что говоришь, — пролепетала Эрика, не зная, что ей делать.

— Не обращайся со мной, как с младенцем! — вспылил Тимоти. — Ты не намного старше меня, а вот Клайв — на годы. Он принадлежит почти что к другому поколению! У нас с тобой гораздо больше общего.

— Давай окончим этот разговор, — твердо произнесла Эрика, чувствуя, что юноша говорит лишнее. — Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к твоему брату.

— А как он к тебе относится? Прилетает, тащит тебя в постель, а потом улетает снова… Он просто использует тебя!

— Я не намерена обсуждать с тобой мои отношения с Клайвом, — неровным голосом произнесла Эрика, уже не чувствуя себя так уверенно. Слова Тимоти потрясли ее.

— Не говори, что я не возбуждаю тебя. Я все равно не поверю. И я еще не встречал девчонки, которая устояла бы перед моим натиском. — Сейчас он больше всего напоминал избалованного мальчишку, желающего самоутвердиться. — Ты будешь моей королевой!

— Хватит, Тимоти, с меня довольно! Поскольку ты брат Клайва, я постараюсь забыть этот глупый эпизод. Надеюсь, ты поступишь так же. — Эрика понимала, что юноша уже не способен контролировать себя. — Я вызову такси, и тебя отвезут домой.

— Я сам достану машину, когда решу уехать! — с наглой развязностью заявил тот. — Эта квартира моего брата, а не твоя, так что я имею полное право здесь находиться!

Эрика беспокойно следила за его неловкими перемещениями по комнате — Тимоти явно перебрал — и вдруг почувствовала слабость и головокружение. В глазах молодого человека сквозило неподдельное отчаяние, и она невольно ощутила себя виноватой, хотя ни разу не спровоцировала его.

— Послушай, Тим, тебе только так кажется. Серьезно…

— Ничего подобного! Я действительно люблю, люблю тебя!

Младенец зашевелился в утробе матери.

— Я не испытываю к тебе ничего, кроме дружбы… — начала Эрика.

— Ты просто не позволяешь себе, — упрямо твердил Тимоти. — Я, конечно, не такой кобель, как Клайв, но и не невинный девственник!

Ребенок все активнее выражал свое недовольство происходящим.

— Послушай, тебе лучше уйти. Я неважно себя чувствую и иду спать, — выдохнула Эрика и устремилась в ванную, как в убежище.

Страшная слабость охватила ее. Сквозь шум льющейся воды до нее донесся звук хлопнувшей двери — это Тимоти наконец-то избавил ее от своего присутствия. Эрика чувствовала себя изможденной, к тому же очень расстроилась. Ведь теперь ей придется держать эту историю в секрете от Клайва.

Не может же любовница вносить разлад между братьями! К тому же ее собственные отношения с