Мишел с дочерью добралась до кафе, где заказала роскошный ужин из всяких вкусностей. Кэтрин уплетала за обе щеки, а мать печально смотрела на нее. Да, Клайв действительно имеет права, отрицать которые она не может. И намерения у него самые серьезные. Отцы многих детей, даже родившихся в браке, и то не проявляли такого рвения, а Макферсон потратил три года на поиски дочери. Он явно хочет играть важную роль в жизни Кэтрин, совершенно не заботясь о том, что для матери его присутствие мучительнее самой жестокой пытки.

Перси сейчас дома, и это решало вопрос о дальнейших передвижениях. Именно жених, а не кто-то другой должен первым услышать новости. Он всегда сохраняет спокойствие, и, хотя теперь вряд ли обрадуется услышанному, у него хватит сил справиться с ситуацией.

Мишел чувствовала себя перекати-полем, когда парковалась на площадке перед Грин-гарденом. Мать и сын Хилдинги жили вместе, но сегодня, к счастью, пожилая леди присутствовала на одном из приемов. Кэтрин уже засыпала, но оставлять ее в машине Мишел не решилась.

Перси открыл дверь и в удивлении уставился на невесту с дочерью на руках.

— Мишел?

— Папа сказал, что ты прилетел раньше, а мне нужно было срочно тебя увидеть. И вот… я здесь. — Она закусила губу, чувствуя странное напряжение.

— Но почему ты не оставила Кэтрин дома?

— Там никого нет. Мама с папой ушли куда-то вместе.

— Ты уверена, что вместе? Когда я сегодня заглянул к Хьюго в офис, он как раз говорил о сегодняшнем деловом ужине с партнерами. — В голосе Перси послышалось недоверие, смешанное со снисхождением. — И поверь мне, встречу с Патриком Опшероном нельзя переносить за такой короткий срок. Он слишком важная фигура.

Мишел была слишком занята, устраивая спящую дочь в уголке дивана, поэтому ничего не ответила. Да и вообще она не особенно слушала Перси.

— Перси, кое-что произошло, пока тебя не было, — заговорила она о своем.

— Похоже, сегодня все решили вести себя как можно неожиданнее. Твой отец вел себя со мной более чем странно, — произнес в ответ жених, и в его светло-карих глазах отразилось явное беспокойство.

— Послушай, это действительно важно, — настойчиво повторила Мишел, и теперь он наконец-то прислушался к ее словам. — Случилось совершенно невероятное. Объявился отец Кэтти. Его зовут Клайв Макферсон, — с трудом сказала она и немедленно покраснела.

Перси так и сел. Вот теперь она уж точно завладела его вниманием.

— Клайв Макферсон… Подожди, подожди, это тот голливудский продюсер, который держит в руках половину американских проектов? И ты хочешь сказать, что Кэтрин его дочь?

— Да, я тоже была поражена.

— Прекрати делать вид, словно к тебе это не имеет никакого отношения! — неожиданно вспылил Перси. — Поверь, я не слишком счастлив слышать все это. Клайв Макферсон! Как, черт подери, ты ухитрилась с ним познакомиться?

— Я не помню…

— Ты работала на него?

— Нет… — Мишел нервно крутила на пальце кольцо с бриллиантом. Неожиданно ей показалось, что оно стало жать.

— У меня возникли подозрения, что твоя амнезия — это лишь способ забыть нелицеприятные подробности прошлого, — шипящим шепотом произнес он.

— Что ты говоришь? Это ужасно! Я ведь ничего не могу поделать с моей памятью! — с болью в голосе воскликнула молодая женщина.

— Клайв Макферсон… Значит, когда-то ты вращалась в высоких кругах. — От его усмешки Мишел поморщилась. — Интересно, какие у вас были отношения?

Перси разозлился куда сильнее, чем можно было предположить. К тому же перешел на откровенно издевательский тон. Я не смогу сейчас сказать ему всей правды. Просто не смогу, поняла Мишел.

— Как твой будущий муж я имею право знать! И если ты не ответишь мне, я поговорю с ним сам!

— Он сказал… сказал, что я была его любовницей, — прошептала несчастная женщина.

В комнате повисла мертвая тишина. Наконец Мишел набралась храбрости и подняла взгляд. Лицо Перси покрылось красными пятнами, а в светло-карих глазах появилось выражение отчужденности.

— Мне очень стыдно, — тихо добавила она.

— Так вот на ком я собираюсь жениться!.. Объедки Клайва Макферсона! — Он смерил невесту полным презрения взглядом. — Спасибо, что сообщила.

Побледнев как полотно, Мишел медленно поднялась, прижимая к себе спящую Кэтрин.

— Не вижу смыла продолжать разговор, — тихо сказала она. — Ты потрясен, я понимаю, но это мое прошлое, Перси, а не настоящее.

— Потрясен! Это еще мягко сказано! — В голосе его слышалось неподдельное отвращение. — Ты только представь, что, если об этом узнают, я стану посмешищем всего Лос-Анджелеса!

— Клайв не станет болтать на каждом углу. Я сообщила только тебе, потому что не могла скрывать от тебя.

— Мама как-то сказала, что я никогда не смогу быть уверен, какое именно приданое получу, женившись на тебе. — Он невесело усмехнулся. — Жаль, что я тогда ее не послушал!

— Отдать тебе кольцо? — прямо спросила Мишел, устав от оскорблений. Перси напрягся, задумавшись.

— Конечно нет! И совершенно незачем спрашивать об этом каждую секунду. Я всего лишь немного погорячился.

— Называть меня «объедками», это больше чем погорячиться, — взволнованно ответила Мишел, подозревая, что после свадьбы Перси всякий раз, когда разозлится, будет тыкать носом в ее прошлое. — Тебе еще предстоит многое узнать. Я была любовницей Клайва два года и я любила его!

Судя по всему, жених просто не поверил в столь безумное заявление.

— Мишел… — осторожно начал он, словно обеспокоившись состоянием ее рассудка.

— Мне пора домой, Перси. Быть может, откроешь дверь?

Не сказав больше ни слова и по-прежнему прижимая дочь к груди, она прошествовала с гордо поднятой головой к машине. Затем устроила спящего ребенка на детском сиденье и поехала домой.

Да, теперь она предстала перед Перси в ином свете, и винить его за грубость просто нельзя. Молодого Хилдинга всегда очень беспокоило мнение других людей о себе. И так уже многие удивлялись, что он решил жениться на матери-одиночке, а теперь и сам Перси наверняка сомневается, правильно ли поступил. Достаточно ли сильны его чувства, чтобы противостоять гнету неприятных разоблачений? — размышляла Мишел.

В уютном коттедже родителей ярко горел свет. Мишел выбралась из машины и с дочерью на руках быстро поднялась на второй этаж в спальню. Уложив малышку, она направилась в кухню, только теперь заметив некоторые странности. Казалось, дом покидали в страшной спешке: лампы остались включенными, в кухне сохранились следы приготовления ужина, тихо играло радио. Пожав плечами, молодая женщина принялась убираться, недоумевая, что могло заставить всегда такую аккуратную миссис Андерс бросить