ведьм» во всем мире, было связано с тем положением, которое занимал профессор Дж. Роберт Оппенгеймер в общественной жизни Америки. Это он руководил во время войны всеми работами по конструированию атомной бомбы в секретной лаборатории Лос-Аламос в штате Нью-Мексико. Он возглавлял ученый консультативный совет при Атомной комиссии США, и именно его обвинили теперь в «связях с подрывными элементами» и подвергли многочисленным унизительным допросам. Оппенгеймер был отстранен в конце концов от всех должностей и сохранил за собой лишь пост директора Принстонского института высших исследований. Рабочая комната Эйнштейна помещалась в том самом коридоре, что и кабинет Оппенгеймера…

В один из дней газеты сообщили, что в городке Сан-Антонио (штат Техас) организация, именуемая «Бдительные женщины», под предводительством некоей мисс Миртл Дж. Хэнс потребовала изъять из городской, библиотеки и сжечь «600 коммунистических книг», в том числе «Кентерберийские рассказы» Чосера, «Волшебную гору» Томаса Манна и «Теорию относительности» Альберта Эйнштейна!

Узнав об этом, Эйнштейн только усмехнулся.

Это был не только моральный, но и физический террор, направленный против науки. Банды провокаторов не довольствовались тем, что топтали честь и достоинство людей. Им нужны были человеческие жизни. В камере смертников томились Джулиус и Этель Розенберги…

— Погодите, они доберутся и до вас! — сказал Эйнштейну один из его друзей.

— Это не помешает мне сказать о них то, что я думаю, — отвечал Эйнштейн.

Рано утром первого февраля 1950 года радиовещательные станции США прервали свои передачи, чтобы дать место «чрезвычайному сообщению»: президент Соединенных Штатов объявил о своем намерении обзавестись водородной бомбой!

Собравшись немедленно на экстренное заседание, исполнительный совет Федерации научных работников Америки (ФАС) передал для печати принятую единогласно резолюцию. Совет, говорилось в резолюции, от имени двух тысяч ученых, объединяемых Федерацией, торжественно призывает правительство взять назад свое неразумное и опасное решение. «Если мы создадим водородную бомбу, — заявлялось дальше, — то русские создадут ее тоже». «Мы должны, — так заканчивалась резолюция, — отказаться от гонки вооружений и перейти к позитивной политике мира, к политике постепенного разоружения и мировой реконструкции…»

В один из следующих дней четверо физиков, работавших над проблемами, непосредственно связанными с проектом водородной бомбы, собрались на «конференцию круглого стола» в Чикаго. Председательствовал Ганс Бэтэ, автор основных исследований по термоядерным реакциям. В годы войны он работал в качестве главного консультанта по теоретическим вопросам в лаборатории атомных бомб в Лос- Аламосе. Рядом с ним за круглый стол сели радиохимик Гаррисон Броун, физик Фредерик Зейтц и известный уже нам ядерник Лео Сцилард. Политически, как нетрудно было заметить, все участники встречи находились на очень большом расстоянии от прогрессивных взглядов и от симпатий к Советскому Союзу. Это не мешало им придерживаться реалистической позиции по многим деловым вопросам. Первым взял слово профессор Бэтэ.

— Я полагаю, — сказал он, — что водородная бомба скорее ослабит нас в военном отношении, нежели усилит… Все дело в том, что мы не можем рассчитывать на монополию в области нового оружия. Если еще недавно можно было питать хоть какие-нибудь иллюзии на этот счет, то сентябрьские события[71]должны полностью развеять эти иллюзии.

Фредерик Зейтц заметил, что стратегически термоядерное оружие ставит Америку в невыгодное положение: основной промышленный потенциал страны сосредоточен в радиусе 800 километров от Чикаго, и там же проживает более трети населения Соединенных Штатов.

— Если в Пентагоне предполагают поставить русских на колени, то не худо было бы посмотреть сначала на школьную географическую карту!

— Я вряд ли ошибусь, — подал реплику доктор Броун, — если скажу, что они (советские ученые. — В. Л.) работают в три раза быстрее и эффективнее, чем мы.

— Совершенно верно! — вступил в беседу Сцилард. — Добавлю, что если некоторые круги в этой стране намереваются запретить ученым обсуждать в печати любые вопросы, связанные с водородной бомбой, то что, собственно, выиграют они от этого? Опасаются, что подобная дискуссия может «надоумить» русских. Но если даже допустить, что русские не додумались до того или иного пункта в это воскресенье, то они, несомненно, додумаются до него в следующую пятницу!

«Некоторые круги», на которые намекал доктор Сцилард, разумеется, были вовсе не столь уж наивны. Именно в этих кругах таились закулисные пружины, приведшие в действие «водородный» план правительства господина Трумена…

Среди вдохновителей плана числилась прежде всего нефтяная империя Рокфеллеров (контролирующая также военно-авиационные предприятия «Боинг», «Консолидэйтед-Валти» и другие). Раздувание — за счет налогоплательщика, разумеется, — тяжелой бомбардировочной авиации принесло уже «пяти братьям»[72] многомиллиардные барыши на первом этапе «холодной войны». Курс на термоядерную бомбу и на стратегическую «водородную» авиацию сулил теперь новый золотой дождь в рокфеллеровские сейфы… Через дочернюю фирму «Юнион карбон энд карбайд» Рокфеллеры контролировали ряд предприятий; занятых непосредственно в атомной промышленности. Малейшее сопротивление «водородной авантюре» рассматривалось, естественно, в этих кругах как посягательство на святыню бизнеса!

Ту же самую позицию занимали и короли химической промышленности из группы Дюпона. Строительство новых атомных заводов в Аугусте (штат Джорджия) и Саванне (Южная Каролина) — подрядчиком этих заводов был Дюпон — нацеливалось непосредственно на производство водородной бомбы. Планы, о которых идет речь, вынашивались некоторое время под покровом тайны, и проводниками этих планов были доверенные лица и ходатаи по делам монополий в правительственных канцеляриях Вашингтона. Делец из банкирской конторы «Кун, Лёб» Льюис Страусе (обзаведшийся чином адмирала и ставший председателем Атомной комиссии), «человек Рокфеллера» Том Финлеттер (занимавший пост министра авиации), личный советник президента Чарлз А. Сауэрс — таковы были имена некоторых из тех, кто поставил на карту безопасность Соединенных Штатов, жизнь и благополучие миллионов мужчин и женщин Америки.

В неблаговидной роли главного застрельщика «водородной» кампании выступил известный уже нам физик-атомник Теллер. Он же возглавил исследовательские работы, направленные на создание рокового оружия.

Борьба с хозяевами доллара была неравной борьбой — жертвой ее как раз и стал профессор Оппен- геймер, — и надо воздать должное людям науки, поднявшим голос протеста против готовящегося преступления, голос совести и чести человечества.

Еще за несколько дней до «конференции круглого стола» в Чикаго доктор Бэтэ решил обратиться к Белому дому с призывом отказаться от работ над водородной бомбой или в крайнем случае дать торжественное обещание, что Америка не применит ее первой. Обращение было написано и отвезено на самолете в Нью-Йорк. Там должна была открыться сессия Американского физического общества. Перед началом заседаний Бэтэ огласил документ и поставил под ним свою подпись. Затем подписались профессора Аллисон, Бэнбридж, Лумис, Лауритсен, Тьюв, Пеграм, Росси, Вейскопф и другие. Кто-то подал мысль обратиться за подписью к Эйнштейну. Эта идея не встретила сочувствия: пусть великий старик спокойно живет и работает, не тревожимый политическими дрязгами!

В перерыве между заседаниями в холле кто-то включил радио. Из репродуктора послышался голос Альберта Эйнштейна.