оказалось, их, проводящих рафтинг, в Кито две, а не одна, как мне сказали ранее), но им не нужны были сплавсредства, а один парень давал лишь 100 долларов. Правда, мне сказали, что еще один человек придет к нам в пансион в 19 часов смотреть катамаран.
Затем мы заказали в одной из мастерских новые номера для машины, и, наконец, поехали в сервисный центр «Вольво». Заменили масляный фильтр нашего «Вольво» (мы не меняли его уже 15 000 миль, хотя требовалось это делать через каждые 5000), а источник наших треволнений в последние дни (регулятор компрессии, как определил специалист из «Вольво») заменить не удалось, так как запчастей для «Вольво- 240» в сервис-центре не было (то ли потому, что это устаревшая модель, то ли по еще какой-то причине).
В принципе, завтра с утра можно было бы ехать в Перу, но номерные знаки будут готовы только к 13 часам, так что придется полдня их ждать.
18 ноября удалось продать катамаран с веслами за 235 долларов. Мое финансовое положение значительно улучшилось, и теперь, видимо, можно за свои деньги «дотянуть» до Аргентины. Получили номерные знаки и тронулись в путь. К сожалению, чем дальше мы отъезжали от Кито на юг, тем хуже становилась дорога. В конце концов стали встречаться большие колдобины, на которых были повреждены обода двух правых колес, и эти колеса стали спускать воздух. Дело было ночью, что ухудшало ситуацию. Заднее колесо мы заменили на «запаску», а переднее пришлось регулярно (через короткие интервалы времени) подкачивать. К тому же стал барахлить мотор, «вырубаясь» время от времени.
Сразу после пересечения границы Эквадора и Перу в одной из мастерских нам заклеили два наших спускающих воздух бескамерных колеса (переднее и запасное). Одна из двух проблем (вторая – сбои в работе двигателя) была решена. Но при этом случилось самое неприятное для меня за всю поездку чрезвычайное происшествие – украли мою видеокамеру с тщательно отснятыми материалами о нашем путешествии через Мексику, Гватемалу, Сальвадор, Гондурас, Никарагуа, Коста-Рику, Панаму, Колумбию и Эквадор (первую кассету о рейде через США и Канаду и сплав по реке Колорадо я специально – на случай какого-либо инцидента – передал с Андреем Пономаревым в Москву). Кроме потери видеокамеры и пленки с фильмом, случившееся означало, что я теряю свой последний резерв денег – в случае острой необходимости была надежда в конце путешествия (после достижения Магелланова пролива) продать камеру долларов за 400. А произошло неприятное событие (воровство) достаточно обидным для меня образом. Возле мастерской я вытащил видеокамеру из сумки, снял окружающую картину и собирался уложить камеру обратно в сумку, затем – на ее постоянное место в кабине. В этот момент ко мне сзади подошел мастер, сделавший ремонт двух наших колес, за деньгами. Я положил камеру на переднее сидение машины и в трех метрах от нее стал расплачиваться с мастером. У того сдачи сразу не оказалось, и пока он ее приносил, кто-то (скорее всего, парень из мастерской, помогавший мастеру и крутившийся возле машины) стащил мою камеру. Было дико обидно и досадно, но исправить ситуацию уже было нельзя – обращаться в полицию и ждать расследования времени у нас не было. Да мы ведь и не могли сказать, кто именно украл видеокамеру. Так что пришлось продолжить свой рейд. Проехали мимо мыса Париньяс – самой западной точки Южной Америки.
Кстати, ранее я уже бывал в Перу – в марте 1993 года в одиночку сплавлялся по одному из горных истоков Амазонки реке Мараньон. Тогда меня все время местные жители пугали террористами, которые убивают американских туристов.
Что поразило в Перу на этот раз, так это дорога, панамериканский хай-вэй. На протяжении около 2,5 тысяч километров – ни одной ямы, просто великолепная магистраль, не уступающая по качеству полотна ни американским, ни канадским хай-вэям. Лишь из-за худшей разметки и неразделенных полос движения эту перуанскую часть панамериканской дороги я ставлю на третье место (после магистралей США и Канады) среди всех пройденных нами за время трансамериканского пробега дорог, но перуанский хай-вэй проложен в таких диких (высокогорная пустыня) и тяжелых для его укладки (через горы) местах (для этого нужно было приложить титанический труд), что я был просто потрясен. Бедная страна Перу имеет такой великолепный хай-вэй! Это сразу же напомнило мне наши советские времена, когда подобное делалось либо для показухи, либо для военных целей. Как бы то ни было, дорога очень обрадовала меня, и путь от Лимы до границы Перу и Чили мы преодолели за сутки, даже сделав петлю в сторону Боливии в конце этого пути. А окружающие ландшафты у меня ассоциировались с лунными. Было впечатление, что мы едем где-то на Луне. Высокогорная пустыня поражала своей суровостью.
Гонка продолжалась. Следующие две тысячи километров почти до Сантьяго мы преодолели за сутки, побив свой рекорд протяженности суточного перехода. Машину большую часть времени (18 часов из 24) вел я. К сожалению, появился еще один дефект в работе автомобиля – тряска руля при скорости более 100 км/час.
Перед Сантьяго свернули на дорогу, ведущую в Аргентину (в Пуэнта-дел-Инка и Мендосу, где я уже бывал в 1993 году). Недалеко от границы начался очень крутой подъем. Дорога серпантином резко пошла в гору. На одном из поворотов увидели врезавшийся в скалы грузовик. Кабину водителя смяло, и он вряд ли остался жив (если только не выпрыгнул из кабины еще до удара). Кстати, в Перу мы несколько раз видели перевернувшиеся машины, в основном на горных участках.
А после чилийско-аргентинской границы начался спуск в сторону Мендосы. Сразу же пошли знакомые мне места – ведь в январе 1993 года мы с Виктором Мозеровым сплавлялись здесь по рекам Орконес, Лас Куэвас и Мендоса, в том числе проплывали через Пуэнта-дел-Инка («Мост инков»).
Из Мендосы мы направились в столицу Аргентины, куда и прибыли утром 25 ноября.
Кстати, накануне ночью, когда дождь лил, как из ведра, и непогода хлестала по стеклам, на одном из крутых поворотов машину резко рвануло в сторону (как оказалось, спустило правое заднее колесо), и мне с трудом удалось удержать наш «Вольво» на дороге.
Итак, 25 ноября утром мы прибыли в Буэнос-Айрес. Борис решил улететь в Москву через неделю – 2 декабря. Денег у нас (вернее, у Бориса, так как у меня уже ничего не было) осталось совсем мало (80 долларов), поэтому я обратился в российское посольство к консулу Евдокимову Михаилу Петровичу с просьбой помочь нам переночевать где-нибудь бесплатно. Кроме того, я попросил занять мне до вечера понедельника 1 декабря (когда прилетит самолет из Москвы, и мне смогут передать деньги) 400 долларов, необходимых для поездки к Магелланову проливу и посещения Патагонии. 360 долларов уйдет на бензин – он в Аргентине очень дорогой: 45 литров стоят 33 доллара (это самая высокая цена бензина за время нашего путешествия от Аляски), долларов двадцать – на плату за использование хай-вэев, столько же – на дешевые булочки, а спать я буду в машине. Первую просьбу Евдокимов удовлетворил, поселив нас на сутки в посольской гостинице, а вторую отклонил – лишних денег в посольстве не было. У меня возникла еще одна идея: как бы заранее продать нашу автомашину, получив задаток в размере этих же 400 долларов перед поездкой на юг Аргентины (а остальные деньги – после своего возвращения). Но оказалось, что в Аргентине продать машину туристу, въехавшему в страну на автомобиле с иностранными номерами, практически невозможно. Вывозить же ее судном в ЮАР или Россию дорого, так что самым дешевым способом будет ее в Аргентине… бросить. Мне так и советовали: после завершения путешествия выезжай за город и бросай ее.
Итак, полное завершение трансамериканской экспедиции «повисло на волоске». И луч надежды появился лишь тогда, когда я вечером поговорил с представителем Российского Информационного Агентства
