Выйдя на орбиту, вокруг Титана, они застали восход Солнца. С расстояния почти в восемьсот миллионов километров оно было чуть больше яркой желто-белой звезды. Его тепло совсем не ощущалось, а свет был еле заметен.

Глядя сквозь окутывавшие Титан облака, Дэниел наблюдал за границей дня и ночи. Даже на таком расстоянии от светила день и ночь отличались друг от друга.

Корабль находился километров на сто выше метановых и азотных облаков. Движение скиттера было менее заметно, чем перемещение границы дня и ночи. Цвет планеты постепенно изменялся от серебристо- серого до черного. Затем солнце скрылось за горизонтом, и корабль накрыла тень.

Дэниел услышал вздох и заметил, как Товак взяла Лидию за руку. Стали видны кольца Сатурна, а затем появилась сама планета — гигантский, покрытый облаками шар.

Там, где недавно было Солнце, маленькое и тусклое, теперь во всей своей величественной красе царил Сатурн.

— Всемогущий боже! — прошептал Освальдо Мгоабе.

— Я думал, что вы марксист, съязвил Дэниел.

Мгоабе не ответил,

— Ну, вот мы и на месте, — Дэниел встал и прошелся по рубке. — И, кажется, выиграли гонку, или как это называется. Что мы теперь будем делать, ждать русских, чтобы внезапно появиться на городской площади?

Мгоабе отвел взгляд от планеты и ввел с клавиатуры несколько команд. Скиттер начал поворачиваться вокруг своей оси, пока планета не оказалась прямо под ним, а Титан впереди.

— Я никак не могу привыкнуть к этой постоянной смене положения, — сказала Лидия и взмахнула руками. — Вы все время меняете местами верх и низ.

Мгоабе кивнул.

— Полагаю, так будет удобнее, — он повернулся к остальным. — Станции МГО продолжают принимать радиосигналы с Титана. Но им пока не удается расшифровать сообщение.

— Может потому, что никакого сообщения нет, — сказала Лидия.

Мгоабе нахмурился.

— А если это сигнал тревоги? Или радиомаяк?

— Возможно, вы правы, — поморщился Мгоабе. — В любом случае, мы опережаем наших соперников. Они в двух-трех часах пути отсюда. Двух, если направляются прямо сюда. Трех, если по дороге решили провести разведку.

А что мы будем делать? Ждать, пока они прилетят?

— Правила требуют, — объяснил Мгоабе, — чтобы мы подождали их, показали все, что они захотят, и предложили сотрудничество. Вежливость открытого космоса.

— Какие-то странные интонации у вас в голосе, — заметила Товак.

— Интонации?

— Думаю, ваши планы не имеют ничего общего с вежливостью.

Смех Мгоабе прозвучал странно.

— Я хочу, чтобы мы спустились и нашли все, что только сможем. И убрались оттуда к чертовой матери до прихода русских. Если не получится, то я все равно хочу спуститься первым, чтобы застолбить участок. Что вы ожидаете там найти?

Мгоабе пожал плечами.

— Что-то вроде неоновой скульптуры. По крайней мере, нечто, связанное с ней. То, что сигналы появились в момент, когда зажглась скульптура на Меркурии, — не совпадение.

— А что потом? — спросил Дэниел, — Непохоже, что вами движет только жажда знаний.

— Это действительно так, мой друг. Странные вещи происходят. История человечества подходит к завершению, конец света близок, — глаза Мгоабе сверкнули. — Грядут последние дни. Это знамение!

— Вы впадаете в мистику, — сказала Товак, — Потрясающе! Мы подчиняемся приказам религиозного фанатика!

— Нет, нет, нет, — замотал головой Мгоабе. — Уверяю, меня не посещают мистические видения. Я не претендую на звание пророка, понимающего космические послания. Как я могу? Ведь я марксист. Моя религия — атеизм. Я верю только в силы природы. Дэниел, вы единственный настоящий мистик среди нас.

Глаза Дэниела полезли на лоб.

— Я?

— Ведь вы христианин. Разве ваша религия не говорит о конце света, о втором пришествии…

— Да, да. Небеса разверзнутся и так далее. Давайте побеседуем о чем-нибудь реальном. Что вы там говорили насчет «спуститься и застолбить участок»? Вы хотите, посадить этот корабль на Титан?

— Это метафора. Сомневаюсь, что скиттер сможет совершить безопасную посадку, и еще больше я сомневаюсь, что он взлетит с Титана. Но у глиссера хорошие шансы проделать все это. И еще одно огромное преимущество — вам не нужен скафандр, Дэниел. И средства жизнеобеспечения. Вы просто можете спуститься туда, сделать все, что нужно, и вернуться. Мы будем ждать вас на орбите. Наверное, именно так действовали пионеры космоса. Вспомните первые посадки на Луну. Основной корабль остается на орбите, а спускаемый модуль отделяется и совершает посадку. Мы будем вашим основным кораблем, а вы — нашим спускаемым аппаратом.

Он отвернулся и сосредоточился на управлении скиттером. Под ними проносилась поверхность Титана. Края желтых облаков тянулись, как нескончаемая полоса тумана. Появился и исчез Сатурн, на короткое время заслонив весь обзор. Его кольца, основные луны и бесчисленные мелкие спутники составляли впечатляющую картину, но Освальдо Мгоабе не обращал на них никакого внимания. Он сконцентрировался на панели управления и лежащем внизу спутнике.

— Не могу выйти на нужную орбиту.

— Почему? — спросила Товак.

— Я хотел попасть на такую орбиту, чтобы вращаться синхронно с этим объектом, — он ткнул черным пальцем в экран пульта управления. — Это основной источник излучения. Но здесь действует слишком много сил. Сатурн, Рея, Япет — нас притягивает одновременно десяток тел. И все эти силы непрерывно меняются. Поэтому мы выпустим вас, Дэниел, на глиссере, Связь придется поддерживать по радио. Мы останемся на орбите и будем входить с вами в контакт как можно чаще.

— Но он замерзнет! — воскликнула Лидия.

— Нет, он будет в полной безопасности. Дэниел, у вас внутри ядерный реактор. И если хотите, можете нанести на тело защитное покрытие, которое вы использовали для ремонта скиттера.

— Раньше оно не было нужно.

— Но тогда на вас попадали солнечные лучи.

— Ладно, — усмехнулся Дэниел. — Черт возьми, я буду похож на Серебряного Серфера.

— На кого?

— Да так, — улыбнулся Китаяма. — Это, герой мультфильма. Мне нравились его приключения, когда я был вот таким.

Он поднял руку на высоту роста шестилетнего ребенка.

Глиссер отделился от корабля и нырнул в желтую атмосферу Титана. Сатурн закрывал нижнюю половину неба. Дэниел бросил короткий взгляд на гигантскую планету, отмечая про себя детали изображения, которые он рассмотрит позже, когда у него на это будет время.

Он наклонил голову и посмотрел вниз. Заостренный нос глиссера терялся в желтых облаках. В ушах Дэниела раздавался голос Мгоабе, спрашивавшего, все ли в порядке. Плотные облака не позволяли ему видеть в обычном спектре. Температура на Титане оказалась такой низкой, что инфракрасное излучение с его поверхности позволяло лишь с трудом различить неясные очертания предметов. Дэн просканировал спектр, пока не подучил ясное изображение. Небольшой локатор глиссера указывал на источник радиосигналов. Вряд ли это было сообщение, но сигнал мог служить в качестве радиомаяка.

Что-то со свистом пронеслось мимо лица Дэниела.

Он обернулся, пытаясь рассмотреть, что это было — возможно, кусок образовавшегося в атмосфере