слышать.

В другом случае удар вернул слепому драгоценное зрение.

Но такое же целительное потрясение иногда способен вызвать и талантливый гипнотизер. Однако, множество проявлений гипноза не поддается столь простому объяснению — торможением участков коры головного мозга.

А теперь о том, как я сам применяю гипноз и какими формами внушения владею. Поделюсь профессиональным секретом.

Тот впечатляющий эпизод в поезде, когда ревизор принял клочок бумаги за проездной билет тоже, по сути, можно отнести к классическому образу гипнотического внушения. А вот случай из более позднего периода моей практики. Меня вызвал к себе Сталин, а он был уже наслышан о моих «выходках», в частности, о том, как мне удалось обвести вокруг пальца гестаповских стражников. Но Сталин был слишком высокого мнения о себе и не сомневался, что уж его-то одурачить никому не удастся.

— Вы, Мессинг, из нашего здания не сможете выйти вот без этого пропуска, подписанного моим секретарем!

Дух озорства взыграл во мне:

— Без этой бумажки? Спасибо, товарищ Сталин, но думаю, что она мне не понадобится, — слегка вызывающе ответил я.

— А если я еще дополнительно позвоню на пропускной пункт охране?

— Можно попробовать. Только не грозите им суровым наказанием, если они проморгают меня! — осторожно попросил я самодовольного вождя, стараясь не разозлить его.

И вот он набирает при мне номер телефона коменданта и приказывает не выпускать Мессинга из здания без отмеченного точным часом и минутами пропуска, лично им подписанного.

А секретарю он поручает идти за мной шагах в десяти, но ничем не выказывать своего ко мне отношения, только следить за моими действиями.

Когда я через несколько минут вышел из здания и посмотрел на окно кабинета на третьем этаже, где несколько минут назад пыжился от самоуверенности мой собеседник, я увидел его фигуру у окна.

«Не послать ли ему воздушный поцелуй?» — подумалось насмешливо...

Следует четко разграничить на «ДА» и «НЕТ» нравственные пределы, допустимые в опытах с гипнозом. Ведь каждый человек имеет и свою шкалу этических норм — его моральное кредо. Это тот тончайший душевный нерв, к которому и прикоснуться порой нельзя, чтобы не нанести непоправимую травму или длительный нравственный шок. Правда, существует расхожее мнение, будто никакое сильное гипнотическое состояние не может заставить высоконравственную личность совершить что-либо противное его нравственным устоям. Не знаю, быть может, это и присуще редчайшим индивидуальностям, которые не поддаются моральной ломке и в самом сильном гипнотическом погружении, но тогда это тоже феномен — исключение из правила.

Я читал однажды о таком случае: загипнотизированному вложили в руку пистолет — с холостым зарядом, разумеется, — и приказали выстрелить в живую мишень. И тот не подчинился внушению.

Но ведь можно найти обходной, обманный вариант. Внушить ему же, что выстрелить он должен не в человека, а, скажем, по спортивному стенду... Вот здесь и кроется опасность, если сильнейшее психологическое оружие — гипноз — унаследовано от природы субъектом безнравственным и преступным.

Разберем конкретный случай со мной, все в том же эпизоде моего первого внушения железнодорожному ревизору, когда я заставил принять клочок бумаги за билет... Я как бы помутил его разум. Но тогда же я побудил его и на служебное преступление: спустя рукава отнестись к тому факту, что в вагоне едет безбилетный пассажир. Как и в последнем случае: заставить охрану закрытого учреждения пропустить (нарушив строжайшие предписания) именно Мессинга, а не их начальника (я охране внушил, что я — Берия).

А вот нашумевший случай ограбления банка в одной из Западных стран с применением гипнотического дара, оказавшегося «в руках» демонической личности.

Банковское помещение, где хранились деньги и ценности вкладчиков, находилось под землей. И пройти в него можно было только через караульное отделение, круглосуточно охранявшееся часовыми. Рядом в комнатушке свободные от караула охранники отдыхали всяк на свой вкус: играли в карты, пили кофе, делились опытом молодецких похождений.

Однажды вечером, как всегда после закрытия банка, сейфы были опечатаны, а кассиры разошлись по домам. И единственным человеком, имевшим в неурочное время доступ в хранилище, был пожилой служащий — полотер. Как обычно, он навел порядок в караульном помещении, а потом вступил в святая святых банка — в подземелье со стальными сейфами. Справившись с работой, вернулся к проходной, перекинулся с часовыми несколькими словами, выкурил, сидя на своей тумбочке с чистильными принадлежностями, сигарету и, попрощавшись с охранником, ушел.

А на следующее утро обнаружилось, что один из сейфов вскрыт и очищен.

Пожилого уборщика, долголетнего и честного работника, никто бы и не заподозрил, не произойди с ним другое событие, не относящееся к ограблению банка. И только по этой причине он подвергся аресту, что в конечном итоге и помогло приблизиться к раскрытию тайны.

Дня за два до кражи наш безупречный старичок пытался в обход таможенных законов выехать за пределы страны на короткое время. Но, как выяснилось на следствии, не по своей воле. Получая скромное жалование, он соблазнился на заманчивое предложение. Конечно, он не мог не чувствовать, что его «благодетель» далеко не бескорыстно предлагает ему сделку. Но он не видел прямого своего участия в какой-либо авантюре и потому долго не заставил себя уговаривать. И вот в его двухдневное отсутствие его «подменяет» истинный грабитель, который внушает охране, что он и есть постоянный служащий банка. Понятно, что он не ограничился уборкой помещения, где хранились ценности.

Нет сомнения в том, что органы власти любого государства всегда держат на заметке всех, кто известен как гипнотизер.

Кому не приходилось читать или слышать, как народные знахари «заговаривают» кровь или иной какой-нибудь недуг, или травму. Причем, все мы наслышаны именно об удачных излечениях самого широкого перечня заболеваний.

Вот льется кровь из глубокой раны, явно перерезан какой-нибудь крупный сосуд. Над раной склоняется знахарь. Шепчет какие-то непонятные слова. И — кровь останавливается. И в этом случае не играет роли, кто ранен — верящий ли в заклинания или не верящий никаким знахарям. Кровь останавливается...

Всем приходилось слышать выражение «не заговаривай мне зубы». Пришло это выражение из деревень, где в старые времена не слыхали о зубных врачах. А зубы у людей болели. И лечили их заговорами. Знахарка или знахарь приходил к больному, шептал какие-то слова — и зубы переставали болеть. Точнее, человек переставал ощущать эту боль.

Я отлично понимаю, что народная мудрость имеет самое земное, самое материалистическое происхождение. Понимаю, что это один из видов гипноза. Но не могу толком объяснить суть этого явления.

И меня всегда интересовало, как относится Вольф Григорьевич к таким народным умельцам, к какому, так сказать, «разряду» относит знахарское искусство.

— ...Всякие заговоры занимают по времени буквально несколько секунд, и несомненно, в основе их лежит одна из форм гипноза. Я говорю об этом с твердой убежденностью, потому, что и сам умею не хуже знаменитых знахарей «заговаривать зубы», и изгонять головную боль, и лечить болезни прикосновением рук. И делал я это тысячи раз. Но я обхожусь без традиционных нашептываний и заклинаний — у меня другая методика.