— Джентльмен. — невозмутимо констатировал Шаман. — Как всегда деликатен и тактичен.
— А как ты оказался здесь? — восхищением я постарался сгладить ляп Бобра.
Шаман легко спрыгнул с транспортёра и одним движением оказался рядом с нами.
— Старик сообщил, что вы собираетесь на КПП № 3. Я влез на Стену и пошёл навстречу, благо мой путь оказался вшестеро короче.
— Милости просим. — сказал Боров, забрасывая дробовик устрашающего вида за спину. — Лишним не будешь. Если здесь есть что лишнее, так это мои перебитые копыта. То ли мне остаться броневик покараулить, да в бинокль сверху на вас поглазеть?
— Гораздо разумнее будет, если ты и, допустим, Пацюк подежурите у самых ворот. — серьёзно сказал Шаман. — Это не каждому можно доверить. Выпустите нас, потом впустите. Кроме того, по моим следам идут учёные друзья из Депо. Хотят занять здешние помещения. Так что, когда прибудут, встретьте их как можно радушнее, договорились?
Боров кивнул. Мы спустились внутрь Стены. КПП № 3 оказался близнецовой копией уже освоенного нами первого контрольно-пропускного пункта, так что заблудиться было невозможно. Не обращая внимания на царивший и здесь кавардак, прошли прямо к воротам.
Вращая колесо ручного открывания, Боров и Пацюк осторожно оттянули створки, мы по одному проскользнули в образовавшуюся узкую щель.
И оказались в самом загадочном месте нашей Зоны.
Глава 4. Евангелие от Тихони: «…благословенны дела его…»
Совка проснулась раньше обычного, смотрела в тёмную серость за окном и не выражала ни малейшего желания покидать полку.
— А ещё ночная хищница! — упрекнула её Белоснежка. Птица перестала чистить пёрышки. По недоумённому выражению её круглых глаз стало ясно, что она не только не отказывается от этого статуса, но и не собирается переходить в категорию водоплавающих: по металлической крыше белоснежкиного дома гулко барабанил ливень.
— Да ладно уж, сиди, раз погода нелётная. Есть хочешь?
Совка продемонстрировала полное одобрение, и тут же перед ней появилось блюдце с мелко нарезанными кусочками свежего мяса.
— Завтракай, плотоядная, и оцени заботу — специально из-за тебя в продуктовый пункт заходила. А я почитаю. Могу даже громко и с выражением, в целях просвещения совьего населения. Не хочешь? А зря, кроме телесной пищи еще и духовная требуется. На чём мы остановились? Итак, Шаман, Хасан, Тихоня, Бобёр, Ушастый, Баклажан, Редька, Штык, Романтик и Ништяк оказались в самом загадочном месте нашей Зоны. А значит — всех Зон на планете. А значит — всей планеты. На улице Усть-Хамска, бывшего районного центра Хамской области… Ага, вот эта страница! Слушай, лупоглазая.
Посмотреть на улицу им. Молотова — так ничего особенного. Облупленные дома, потрескавшийся асфальт. Утешает, что не видно никакого движения метров на сто по курсу. Значит, ни мутантов, ни монстров вплоть вон до того клубящегося тумана быть вроде бы не должно. Магазин «Булочная» основательный, тяжёлая дверь висит на одной петле, рядом грузовичок-полуторка с надписью «Хлеб» на зелёном боку. Зона есть Зона: полвека стоит автомобиль с распахнутой кабиной, а даже пыли на потёртом кожаном сидении нет. Причем, в метре от него магазинные витрины до того покрылись сизыми разводами грязи, что внутри совершенно ничего не просматривалось. Хасан и Шаман, медленно шедшие впереди, перебросились парой тихих фраз, остановились и стали осторожно выбираться на середину мостовой. Правильно, всё по азбуке перемещений: не суйся между стеной и предметом рядом с ней, машину надо стороной обходить. Вот глубокая трещина в асфальте, оттуда розовый парок выбивается. Непонятный какой-то, подозрительно невинный. Шаман остановился, смотрит. Присел, бросил в пар сухую веточку. Нет, вроде всё в порядке, ничего опасного. Что же Старик-то молчит, обещал ведь советами помогать!
— Обещал. — прозвучало в наушниках и я спохватился — матерь божья коровка! — оказывается уже начал думать вслух. Вот так шизофрения и подкрадывается. — Однако посулов мешать с моей стороны не было. Пока что вы в моих консультациях не нуждаетесь. Наоборот, сейчас получаю от вас информацию чрезвычайно занимательного характера, так что глазки — нараспашку и ушки — на макушке, старайтесь увидеть и услышать побольше.
Марьинский Шаман сухо подтвердил, что, действительно, пока не видит необходимости в Стариковых рекомендациях, а остановка произошла по сугубо техническим причинам. Из трещины, по его словам выбивалось газообразное вещество, сходное по своему составу с кровавым дождём. Я выслушал и промолчал. Остальные — тоже. Все мы недолюбливаем и побаиваемся Шамана. Любой экзоген, пообщавшись с ним, через считанные минуты начинает его недолюбливать и побаиваться. Хотя рациональных причин для этого совершенно никаких нет, не знаю ни одного факта или даже простой сплетни о том, что Шаман причинил кому-либо вред. Но вместе с тем, как ни парадоксально, мы, прекрасно ощущая чудовищное интеллектуальное превосходство над собою Шамана, не можем относиться к эндогену иначе как к нечеловеку. Ну, всякие там невероятно удачные мутации, одна на миллион, то да сё…
Я осторожно подцепил стволом автомата старую дверь и потянул на себя.
— Далеко собрался? — тут же ехидно осведомился Старик. Но я и сам заметил, как дышит из подъезда «ведьмин студень», как он зловеще светится, будто зелёно-голубоватыми язычками горит спирт. Да, сюда лезть не стоит…
Шаман настойчиво бубнил в микрофон. В чём-то они там со Стариком не сошлись во мнениях. Старшина Хасан неожиданно начал отступать. Вопиющий непорядок: в Зоне не принято оставлять спину напарника неприкрытой, даже если напарник этот — всемогущий Шаман. Я оцепенело стоял под мелкой моросью, которая густела и норовила превратиться в такой же туман, как там, впереди. Смотрел и никак не мог скинуть с себя непонятное одеревенение. Мерещилось, что всё вокруг — невообразимо идиотский спектакль абсурда, с бесконечным, замкнутым в кольцо, сценарием. Мало того, ещё и актеры не выучили ролей и несли ахинею только для того, чтобы тянуть время. И всё это исключительно для единственного зрителя, для любимого Тихони, который должен торчать посреди улицы в полном ступоре и завороженно внимать всей этой белиберде. С колоссальным трудом заставил себя помотать головой, опомниться и пощелкать ногтем по наушнику. Всё в порядке, работает.
— …Ты что, заснул на ходу? — возмущался Старик моим голосом. — Или оглох?
Оказывается, он мне что-то говорил…
— Туман тут. — невпопад объяснил я. — И сыро…
— Иди к Шаману и подмени старшину, он будет прикрывать группу с тыла. И осторожнее — впереди комариная плешь[20]. Маленькая, но сплющит в армянский лаваш.
Осторожно прошёл во главу колонны, остановившись только для того, чтобы кинуть щепку на тротуар справа. Щепка с громким треском врезалась в старый асфальт. Вот она, комариная плешь. Ребята покивали в знак того, что тоже видят аномалию. Шаман на полуслове прервал радиодискуссии со Стариком и осторожно двинулся дальше. Я с автоматом наперевес страховал его слева и сзади.
— Всё выяснил? — тихо спросил я Шамана. Тот, не оборачиваясь, раздражённо фыркнул.
— Посмотри, — сказал он через минуту, — это, случайно, не лягушки?
— Ух ты, а ведь вправду! — поразился я. — Никогда в Зоне их не видел, даже на болотах и на речке! Что им делать здесь, в городе? Сыро тут, это точно, но чем питаться?
— Ишь какие… — задумчиво пробормотал Марьинский Шаман. — Ну, я-то вообще их представлял только по картинкам и фотографиям. Кстати, симпатичные.
