Туманян надавил кнопку «пауза» на пульте и мрачным взглядом обвёл собравшихся. Он собирался что-то сказать, но в этот момент из селектора зазвенел надтреснутый голос адъютанта: -Товарищ генерал, экстренное сообщение с первого КПП. Лично прибыл заместитель дежурного.

– Сюда!

Распахнулась дверь и адъютант пропустил иссиня-бледного замдежурного.

– Ну? -рявкнул комендант.

– Прапорщик Жантысов. Разрешите доложить, товарищ генерал-майор, на КПП два происшествия: Зона придвинулась вплотную к внутренней стене и скрылся майор Махдиев.

– Что? Как это – «скрылся»? Куда?!

– Майор прибыл на КПП и сказал, что получил лично от вас приказ пронаблюдать за изменениями, которые произойдут в Зоне.

– Была такая команда, подтверждаю. Дальше.

– Майор прошёл в хранилище и надел панцирный сьютелун из металлосиликета. Потом по его распоряжению отперли оружейную комнату, где он вооружился автоматической винтовкой МХ-300. После чего, опять же по его указанию мы открыли шлюзовую камеру. Потом произошло то, чего мы никак не ожидали. Как только майор встал там с оружием, произошёл какой-то подземный толчок и блестящая поверхность купола поступила к самому входу. Мы хотели тут же закрыть дверь и крикнули майору, чтобы он отступил с порога внутрь шлюза. Вместо этого он прыгнул вперёд и скрылся за зеркальной завесой. Дежурный по КПП старший лейтенант Бухеев был вынужден задвинуть дверные створки и отправил меня с докладом непосредственно к вам.

– Что ж, действовали правильно. Всё по инструкции Свободен, прапорщик. – проворчал комендант. - Ну, что будем теперь делать? Вот это сюрприз, а?

– А Махдиева-то следовало прямо здесь арестовать.- с досадой заметил полковник госбезопасности. -Чёрт, теряю хватку. Он помешался, или… тьфу, идиотство какое… шпион Зоны?

– Давайте согласимся с версией «рехнулся». -предложил комендант. -Впрочем, не о спятившем майоре следует сейчас думать.

– Само собой. -согласился заведующий лабораторно-исследовательской службой. -Сколько времени оставляют в нашем распоряжении? Ну, до тех пор, пока Зона не накроет пространство внутри стены…

– Сутки.

– Будем рассуждать логически. Первый вариант: жители Зоны каким-то чудом узнали, что она сегодня в полдень расширится, упёршись с подножие ограждения с точностью до сантиметра. И решили разыграть эту карту, чтобы заставить нас убраться. Москва молчит и думает, перекладывая на нас тем самым всю ответственность за принятие решения. Что делать? Мы либо верим им и эвакуируемся, либо не верим и остаёмся. Если мы уйдём, а ничего не произойдёт, тогда, как минимум, нас, ответственных за организацию эвакуации ожидают суды и трибуналы со всеми вытекающими жуткими для нас последствиями. Если мы не уйдём, а ничего не случится, тогда хвалить и награждать нас будет не за что, сохранится статус кво. Насколько это вероятно?

– Ни насколько. -безнадёжно ответил Туманян. -Предугадать развитие событий там, внутри, не удавалось никому и никогда. Да вы это знаете лучше меня. Впрочем, послушайте дальше.

– «Теперь несколько слов для наиболее трезвомыслящей части моей возможной аудитории. - продолжал Старик. -Имею в виду учёных. Зона отнюдь не отказывается от сотрудничества, которое может принести пользу… (пауза) вам… (пауза) людям. Мы можем по вашей просьбе производить в уникальных условиях Зоны научные эксперименты, предоставлять для изучения различные материалы и объекты, образовавшиеся здесь. Направлений сотрудничества может быть много: медицина и фармакология, экология и бионика, промышленные технологии – всё, кроме того, что может быть использовано против… (пауза) нашего мира Зоны.

Есть смысл продекларировать основы, так сказать, внешней политики Зоны. В обмен на оказываемые вам научные услуги и поставляемые материалы мы хотели бы получать от вас металлы в слитках и образцы лучших изделий легкой, пищевой и строительной индустрии. Что именно понадобится – уточним в ходе возможных дальнейших переговоров.

Как исключительно враждебный по отношению к Зоне шаг мы расценим установление блокады. Вы разрешите всем желающим без ограничения просить нас о переселении в Зону. Однако теперь… (пауза) нами будут впущены лишь единицы. А именно: те, кто после… (пауза) собеседования… (пауза), будут сочтены наиболее подходящими для этого кандидатами. Так что отныне ворота для иммигрантов открываются изнутри. Впрочем, полагаю, конкретную процедуру можно также обсудить в будущем».

– Мгм… -сказал заведующий лабораторно-исследовательской службой. -Похоже остаётся только второй вариант. Неким способом наши опекаемые, или часть их, к которой принадлежит этот… ммм… дедушка Ивин, да?… взяла под контроль какую-то часть свойств Зоны и научилась ими пользоваться.

– Лично я по долгу и характеру службы обязан рассматривать именно худшие варианты. -сказал грузный полковник. -Разрешите курить, товарищ генерал? Итак, они не блефуют. Тогда мы можем не верить им, героически остаться на постах и оказаться завтра в двенадцать ноль-ноль в Зоне.

– Вместе с приехавшей депутатской комиссией. -заметил начальник КПП №3. -Правда, что Жидоносовский тоже едет? Забавно было бы посмотреть на Вальдемар Вольфрамыча в окружении аномалий и монстров. На Ефросинью Хухудаму – тоже. Хотя, как раз в ихней Думе мутантов-то побольше будет…

– Отставить дебильные шуточки! -рыкнул Туманян.

– Кто видит смысл в подобном героизме? -продолжал полковник госбезопасности. -Ну, разве что встретимся с Махдиевым и выясним причины его внезапного помешательства… В том случае, если они не блефуют, наша эвакуация будет единственным разумным шагом. А принятое нами решение и его организованное осуществление будет не только не наказано, но соответственно поощрено.

– Орден Ельцина равноапостольного с алюминиевыми мечами, бантиками и водочными пробками на унитазных цепях. -уныло пробормотал под нос Штайерман. -Присвоение внеочередного звания старшего адмирал-ефрейтора. Жемчужные лампасы с намагниченной бахромой на жёлтые галифе. Ежедневные похороны в кремлёвской стене под эфиопское танго.

– Знаете ли, -задумчиво сказал заведующий лабораторно-исследовательской службой, -пришла тут в голову мыслишка. Предлагаю, во-первых, решительно затребовать от Москвы директив. Пусть приказывают и тем самым берут всю ответственность на себя, а мы будем лишь исполнителями. Во-вторых, попробуем связаться с так называемым стариком Ивиным, пусть чем-нибудь подтвердит свои намерения. В-третьих, следует немедленно отдать приказ о подготовке эвакуации, ведь отменить-то его можно всегда, а вот внезапно покинуть место расположения с не уложенными вещичками – куда сложнее.

– Отлично. -с облегчением вздохнул комендант. -Уже что-то определённое. Командир батальона связи?

– Я!

– Обратная связь с этим… как его… диктатором… возможна?

– Думаю, да.

– Вот и подключите его сию минуту напрямую ко мне.

– Есть! -седой капитан выскочил из кабинета. Комендант барабанил пальцами по столу. Воцарилось общее молчание посреди которого треск генеральского телефона показался громом. Перебросив рычажок переключателя в положение «громкоговоритель», генерал схватил трубку: -Слушает комендант Зоны генерал-майор Туманян.

– Приятно познакомиться. Глеб Вадимович Ивин. Он же – Старик. -сообщил из динамиков под потолком безжизненный, ненатуральный, скрипучий голос робота. -Внесём небольшую поправку. У Зоны нет коменданта. Вы – комендант не Зоны, а гарнизона, временно занимающего некоторое пространство по периметру Зоны.

Туманян побагровел. Полковник госбезопасности делал ему энергичные жесты.

– Пусть так. -с трудом сдерживаясь, сказал генерал. -Мы прослушали ваше сообщение.

– Что-то хотите сказать по этому поводу?

– Оно слишком серьёзно, для того, чтобы воспринимать его просто так, на веру.

– Понимаю. Желаете доказательств того, что… (пауза) мы… действительно способны занять стену? Что расширение Зоны – дело наших… (пауза) рук. а не простая случайность?