-11-
Водилу донесли до Леоново на срубленных жердях. Он умер, не приходя в сознание, через сорок минут после того, как серебряная паутина прилепилась к его левому боку. Ничего невозможно было сделать – природа поражения паутиной до сих пор оставалась неизвестной.
Сразу за крайней леоновской избой бушевали электрические разряды большой мощности. Электру невозможно не заметить издали без всяких детекторов: и днем и ночью в кругу диаметром до четырех метров сверкают и громко трещат минимолнии. Этой аномалии, конечно, далеко до крематорки, но, при необходимости, и здесь можно отправить погибшего в последний путь. В неё накидали чёрных трухлявых досок и бревен от раскатанного для этой цели древнего сарая. Потом, стараясь не угодить под разряд, с невероятными усилиями втолкнули тело Водилы на горящую и чадящую груду.
– Земля пухом! -искренне, но совершенно некстати пожелал Бобёр.
Обеденный отдых устроили на заросшем редким чахлым ивняком развилке едва заметных дорог.
Старик запивал крепким холодным чаем несолёное и холодное же картофельное пюре со шкварками из кабаньего сала. Удовольствие от приобретённой в Красново ценой трёх «штук» еды было, мягко говоря, ниже среднего. Народ строил неописуемые гримасы, но молчал и гулко глотал высококалорийную массу. А что поделаешь, требовалось основательно «заправиться» – верхушка покосившейся Большой Антенны уже была отлично видна над верхушками деревьев.
– Перчику бы… -тоскливо сказал Ушастый. -Чёрненького… Или горчички…
Тихоня, сидевший рядом, мстительно ткнул его локтем в спину.
Зато Епископ и Философ жевали фирменную красновскую пищу с самым невозмутимым видом. Привычка – вторая натура!
…Сегодня утром, когда все умылись, позавтракали и заканчивали сборы. Кастет и Хоботяра объявили, что собираются пополнить ряды красновцев. Старику изменила всегдашняя флегма, он с изумлением переводил взгляд с одного на другого. Выхухоля разобрало нервное хихиканье. Тихоня часто моргал.
– Так. -наконец сказал Старик. -Ага. Угу. Ммм! Как понимаю, всю сегодняшнюю ночь вы провели на сектантских бдениях?
– Не надо так. Мы были во Храме. -кротко сказал Хоботяра.
– Заразились! -ужаснулся Тихоня.
– Внимали Слову. -поправил Кастет.
– Бога нет. -неуверенно подал голос Бобёр. Кастет и Хоботяра не удостоили его ответом.
– Ты уж извини, Старик. -с необычной мягкой настойчивостью сказал Кастет. -Остаёмся. И пойми правильно. Ведь остались же в Околице Крест с Мохнатым. И никто не возражал. А наше место – здесь. Всё, что болтают о красновцах, оказалось полной ерундой. Пожалуй, только здесь и живут по разуму и совести. Тут называют друг друга братьями не для красного словца, это правда.
– Ещё раз прости за то, что не помогли тебе до конца. -продолжил Хоботяра. -Вообще говоря, в ту сторону, куда вы собираетесь идти, истинно верующие никого не пропускают, оберегая Матушку-Зону. Но мы о вас не скажем. Пусть это будет нашим последним недостойным поступком. Идите. И от всей души желаю, чтобы вы на полдороге одумались и вернулись целыми и невредимыми.
– Что ж, -вздохнул Выхухоль, -и вам удачи, ребята.
Руководители Красновской общины приставили к каравану двух провожатых – Философа и Епископа.
– Чтобы не сбились с дороги. -пояснил Инквизитор, один из старейшин. Капитан Мирон только ухмыльнулся. Всем было понятно, что приставленные будут надзирать за тем, чтобы «курортники» не повернули к Антенне. Впрочем, Епископ и Философ держались очень деликатно, притом именно они указали на заросли одичавшего и под завязку набитого витаминами дикого ревеня, каковым сейчас и разнообразили трапезу.
…– А знаешь, я подумал, – рассеянно произнес Тихоня, наблюдая за одиноким грибом-поганкой, суетливо пролезающим сквозь густой пырей, -вдруг красновцы правы и Зона – не трейлер, о котором ты говорил Шаману. Вдруг она существует как единый организм. Тогда где-то должен быть мозг… и если представить себе…
