Чуть слышно шелестя крыльями на чердак влетела небольшая сова, привычно уселась на ящик и принялась охорашиваться, топорща мокрые перья.

– В ближайшие дни должен Стрелок объявиться. -вполголоса сообщил Тихоня. Это, скажу тебе, фигура! Однажды брал меня носильщиком к Кузнецам. Поход был трудным, зато хорошо заработали. Краем уха слышал, что он опять туда наладился по уговору с Боровом. Пойдешь?

– Посмотрим.

Из записной книжки Старика

Со времён катастрофы в собачьем роду сменилось не менее дюжины поколений. И в каждом поколении сильнее и сильнее проявлялось воздействие Зоны. Ускоренные мутации и уже не эволюционное, но революционное приспособление к экстремальным условиям мощно стимулировали развитие прежде слабо выраженные собачьи потенции. Причём новые возможности организма зачастую появлялись, снося и отменяя существующие, привычные. Главные физиологические перемены коснулись обоняния – оно оказалось почти бесполезным после стремительного изменения окружающей среды. Щенки с неразвитым нюхом выживали в Зоне не хуже, а то и лучше носатых собратьев. В итоге обычные собаки стремительно и полностью переродились, уступив место новому виду своих потомков – диким псам. В Зоне их называют «динго». Эти звери обладают большими глазами, прекрасно распознают отличным стереоскопическим зрением аномалии и обходят их. Другие невидимые опасности, которыми кишит Зона, «динго» выявляют при помощи сверхострого слуха. Совершенно неведомым способом они чувствуют излучение и электромагнитное поле. Густейшая и прочнейшая рыже-бурая шерсть надежно предохраняет «динго» от укусов, ударов и холодного оружия. Из-за практически полного отсутствия жировых отложений и запаха шкуры собак после обработки превращаются в ценные заготовки для одежды, наилучшим образом приспособленной для Зоны. Но нет абсолютно никакой гарантии того, что охотник получит шкуру «динго», а не наоборот. Как и их предки, «динго» нападают стаями. Встреча с большой группой мутировавших собак несёт нешуточную опасность даже для хорошо вооруженного, ловкого и сильного старожила, не говоря уж о новичке.

Старик, Глюк, Ташкент и Тихоня разбирали остатки давно сгнившего и рухнувшего моста через речку Норку. Дней за пять до появления Старика в этом месте крутилась стая динго. Самые смышлёные псы пробовали по обломкам перебраться на «курортный» берег. В реку же собаки никогда не лезли, мудро опасаясь мутировавшей водной живности. Кабаны же вообще ничего не боялись и семьёй вполне могли вплавь форсировать речушку, стремясь к вожделенным грядкам картошки и топинамбура. Хрыч предложил было сжечь развалину, но насквозь пропитанные влагой бревна, разумеется, даже не тлели. Тогда было решено разобрать руины, просушить и пустить на дрова для кухни.

Работа оказалась очень тяжёлой, не случайно было обещано расплатиться автоматными патронами.

– А ну, давай, давай, поддевай гада! -кряхтел Глюк, выворачивая слегой из грязи осклизлый столб.

– Старик, ты бы не лез в реку-то. -посоветовал конопатый охранник Крест. -Если кто с той стороны кинется, увижу и прикрою, не волнуйся. А вот ежели кому по мутной воде взбредёт подкрасться, тут уж не взыщи.

– Точно. -подтвердил, пыхтя, Тихоня. -Я как-то видал, как в омуте две непонятных твари сцепились. Точно крокодилы, только кровавые брызги во все стороны летели. Полминуты не прошло, как одно другим пополдничало.

Столб подался, завалился и часть бывшего моста осела на берег.

– Никого не придавили? -спросил Ташкент.

– И не надейся. -флегматично ответил Крест.