Светлых – и стала действовать от имени Ночного Дозора.

Можно сказать – вернулась на службу.

– Ввести вас в курс дела? – спросил Эдгар.

Гесер кивнул.

– Городецкий? – уточнил Эдгар.

– Со мной.

– Ваше право. – Эдгар кивнул мне. – Итак, у нас тут чрезвычайное происшествие…

Почему он говорит словами?

Я попытался спросить это у Светланы, мысленно потянулся к ней…

И уперся в глухую стену.

Инквизиция заблокировала этот район. Вот почему Гесеру позвонили по телефону, а не связались с ним мысленно. Что бы здесь ни случилось, это требуется сохранить в тайне.

Следующие слова Эдгара подтвердили мою мысль.

– Поскольку случившееся должно быть сохранено в полнейшей тайне, – сказал Эдгар, – я прошу всех присутствующих снять защиту и приготовиться к получению знака Карающего Огня.

Я покосился на Гесера – тот уже расстегивал рубашку. Завулон, Светлана, Костя, даже сам Эдгар – все разоблачались!

Смирившись, я стянул водолазку. Карающий Огонь, значит…

– Мы, присутствующие, клянемся никогда, нигде и никому, за единственным исключением верховного Трибунала Инквизиции, не разглашать того, что откроется нам в ходе расследования этого происшествия, – сказал Эдгар. – Клянусь!

– Клянусь, – сказала Светлана и взяла меня за руку.

– Клянусь, – прошептал я.

– Клянусь, клянусь, клянусь… – раздалось со всех сторон.

– Если же я нарушу эту тайну – пусть меня уничтожит рука Карающего Огня! – закончил Эдгар.

Его пальцы вспыхнули ослепительным красным сиянием. В воздухе будто повис горящий отпечаток пятерни, расслоился и двенадцатью пылающими ладонями поплыл к нам. Очень медленно – и эта неторопливость пугала больше всего.

Первым знак Карающего Огня коснулся самого Эдгара. Лицо Инквизитора скривилось, на коже мимолетно проступило еще несколько таких же багровых отпечатков.

Кажется, это больно…

Гесер и Завулон перенесли прикосновение знака стоически. И если меня не подвели глаза, на их телах эти знаки уже сплелись в густую вязь.

Кто-то из Инквизиторов взвизгнул.

Кажется, это очень больно…

Заклинание коснулось меня, и я понял, что ошибаюсь. Это не очень больно, это невыносимо! Казалось, меня клеймят раскаленным тавром, и не просто клеймят – насквозь прожигают тело!

Когда в глазах развеялась кровавая муть, я с удивлением понял, что устоял на ногах – в отличие от двух Инквизиторов.

– А говорят, рожать больно… – тихо сказала Светлана, застегивая блузку. – Ха…

– Хочу напомнить… если знак сработает – будет гораздо больнее… – пробормотал Эдгар. В глазах у Темного стояли слезы. – Это для общего блага.

– Хватит лирики! – оборвал его Завулон. – Раз уж стал главным, то веди себя адекватно.

Действительно, где же Витезслав?

Все-таки улетел в Прагу?

– Прошу за мной, – все еще морщась, сказал Эдгар. И пошел к стене.

Тайники можно устраивать разными методами. От самого банального – магически замаскированного сейфа в стене – и до окруженного мощными заклинаниями схрона в Сумраке.

Этот тайник был довольно оригинальным. Когда Эдгар вошел в стену – перед ним возникла на миг узкая, вроде бы несоразмерная для человека щель, я сразу вспомнил этот хитрый и сложный метод, смесь магии иллюзий и магии перемещения. Из какого-то ограниченного пространства, к примеру, из комнаты, забирались кусочки пространства – узкие полоски вдоль стен – и магически соединялись в единый «чулан». Штука сложная и довольно опасная, но Эдгар вошел в тайник спокойно.

– Все не влезем, – пробормотал Гесер и покосился на Инквизиторов. – Вы там уже были, как я понимаю? Подождите здесь.

Опасаясь, как бы не остановили и меня, я шагнул вперед – и стена послушно раскрылась передо мной. Защитные заклинания уже были взломаны.

Чуланчик оказался не таким уж и маленьким: три на три метра, не меньше. В нем даже было окно – точно так же «нарезанное» из кусочков других окон. Пейзаж в окне выглядел фантасмагорией: полоска леса, половина дерева, клочок неба, все перемешано в полнейшем беспорядке.

Но в чулане было еще кое-что, заслуживающее куда большего внимания.

Хороший костюм из плотной серой ткани, щегольская рубашка – белая, шелковая, с кружевами у ворота и манжет, изысканный галстук – серебристо-серый с красной искрой, пара великолепных черных кожаных туфель, из которых выглядывали белые носки. Все это лежало на полу посреди чулана. Внутри костюма, уверен, нашлось бы шелковое нижнее белье с вышитыми вручную монограммами.

Впрочем, рыться в одежде Высшего вампира Витезслава не было никакого желания. Ровный серый прах, наполнявший одежду и рассыпанный вокруг, – вот и все, что осталось от инспектора из Европейского Бюро Инквизиции.

Светлана, прошедшая в чулан вслед за мной, только вздохнула и взяла меня за руку. Гесер мрачно крякнул. Завулон вздохнул – казалось даже, что искренне.

Вошедший последним Костя не проронил ни звука. Только стоял как завороженный, глядя на жалкие останки своего соплеменника.

– Как вы понимаете, господа, – негромко сказал Эдгар, – происшедшее чудовищно уже само по себе. Был убит Высший вампир. Убит быстро и без всяких следов борьбы. Полагаю, даже уважаемым Высшим, присутствующим здесь, такое не под силу.

– Присутствующие здесь Высшие не настолько тупы, чтобы нападать на сотрудника Инквизиции, – тяжело проронил Гесер. – Впрочем, если Инквизиция настаивает на проверке…

Эдгар покачал головой:

– Нет. Я позвал вас сюда именно потому, что ни в чем не подозреваю. Прежде чем оповещать Европейское Бюро, мне представляется разумным спросить вашего совета. Все-таки это территория Московских Дозоров.

Завулон присел у останков, зачерпнул немного пепла, растер в руке, понюхал, кажется даже – коснулся языком. Со вздохом поднялся и пробормотал:

– Витезслав… Я не представляю, кто мог его уничтожить. Я бы… – он на миг заколебался, – я бы трижды подумал, прежде чем вступить с ним в схватку. А вы, коллега?

Он посмотрел на Гесера. Гесер не торопился с ответом, разглядывая прах с энтузиазмом юного натуралиста.

– Гесер? – повторил Завулон.

– Да, да… – кивнул Гесер. – Я бы смог. Собственно говоря, нам доводилось… иметь некоторые разногласия. Но вот сделать это так быстро… и так чисто… – Гесер развел руками. – Нет, не смог бы. Увы. Даже в чем-то завидно.

– Печать, – осторожно напомнил я. – Вампирам при временной регистрации ставится печать…

Эдгар посмотрел на меня, будто я сморозил глупость:

– Только не сотрудникам Инквизиции.

– И не Высшим вампирам! – с вызовом добавил Костя. – Печать ставится мелкой шушере, которая не умеет себя контролировать, начинающим вампирам и оборотням.

– На самом деле я давно собираюсь поставить вопрос о снятии этих дискриминационных ограничений, – вставил Завулон. – Печать не должна ставиться вампирам и оборотням, начиная со второго, а лучше – с третьего уровня…