На втором слое, где домик превратился в бревенчатую избу, мы остановились и посмотрели друг на друга. Арины, конечно же, тут не было.
– Ушла на третий слой… – прошептал Эдгар. Волосы у него исчезли совсем, череп вытянулся, словно утиное яйцо. А так ничего, лицо почти человеческое.
– Можешь? – спросил я.
– Один раз смог, – честно ответил Эдгар. От нашего дыхания шел пар. Вроде бы и не очень холодно, но наползает стылость…
– И я один раз смог, – признался я.
Мы мялись, как самоуверенные купальщики, внезапно сообразившие, что река перед ними – слишком уж бурная и холодная. И никто не решался сделать первого шага.
– Антон… ты поможешь? – спросил наконец-то Эдгар.
Я кивнул. А зачем же еще я бросился в Сумрак?
– Пошли… – сосредоточенно глядя себя под ноги, сказал Инквизитор.
И через несколько мгновений мы шагнули на третий слой – тот, куда по-хорошему стоит соваться лишь магам первого уровня.
Ведьмы не было.
– Экая… затейница… – прошептал Эдгар, озираясь. Дом-шалаш и впрямь производил впечатление. – Антон… она его сама строила… она здесь подолгу бывает.
Медленно – пространство вокруг сопротивлялось резким движениям – я подошел к «стене». Раздвинул ветки, выглянул.
Это совсем не было похоже на человеческий мир.
Плыли в небе сверкающие облака – будто взвесь стальных опилок в глицерине. Вместо Солнца где-то высоко-высоко расплылось багровое огненное облако – единственное цветное пятно в сером мареве. А вокруг, до самого горизонта, тянулись искореженные низкие деревья, из которых ведьма и построила свой дом. Впрочем – деревья ли это были? Никаких листьев, только причудливо переплетенные сучья…
– Антон, она ушла глубже. Антон, она вне категорий, – сказал за спиной Эдгар. Я повернулся и посмотрел на мага. Кожа – темно-серая, лысый вытянутый череп, глаза запали… Впрочем, глаза человеческие. – Как выгляжу? – Эдгар оскалился в улыбке. Зря, зубы у него были конические, острые, будто у акулы.
– Не очень, – признался я. – Наверное, и я не лучше?
– Это только видимость, – небрежно ответил Эдгар. – Ты держишься?
Я держался. Второе погружение в глубины Сумрака далось легче.
– Надо идти на четвертый слой! – сказал Эдгар. В глазах, пусть и человеческих, горел огонь фанатизма.
– Ты вне категорий? – ответил я вопросом. – Эдгар, мне и вернуться-то сложно!
– Мы можем объединить силы, дозорный!
– Как? – Я даже растерялся. И у Темных, и у Светлых есть понятие «круга Силы». Но вещь это опасная, и требуется для нее не менее трех-четырех Иных… к тому же – как объединить Светлую и Темную Силу?
– Это моя проблема! – Эдгар энергично замотал головой. – Антон, она уйдет! Уйдет по четвертому уровню! Доверься мне!
– Темному?
– Инквизитору! – рявкнул маг. – Я Инквизитор, понимаешь? Антон, доверься, я прика… – Эдгар замолчал и уже другим тоном добавил: – Прошу тебя!
Не знаю, что на меня подействовало. Азарт охоты? Желание поймать-таки ведьму, которая погубила тысячи людей? Просьба Инквизитора?
А может быть, просто желание увидеть четвертый слой? Самые тайные глубины Сумрака, куда и Гесер- то нечасто заглядывает, где никогда не бывала Светлана?
– Что надо делать? – спросил я.
Лицо Эдгара озарила улыбка. Он протянул руку – пальцы заканчивались тупыми крючковатыми когтями, – сказал:
– Именем Договора, равновесием, которое храню… призываю Свет и Тьму… прошу Силу… от имени Тьмы!
Под его настойчивым взглядом я тоже протянул руку – и сказал:
– От имени Света…
Это отчасти походило на заключение клятвы между Темным и Светлым. Но только отчасти. В моей руке не вспыхнул лепесток пламени, на ладони Эдгара не появился сгусток тьмы. Все произошло извне – серый, расплывчатый мир вокруг нас вдруг обрел четкость. Нет, красок не появилось, мы по-прежнему были в Сумраке. Появились тени. Будто на экране телевизора, где до отказа убрали цветность, внезапно подбавили яркости и контрастности.
– Наше право признано… – прошептал Эдгар, озираясь. Лицо его было по-настоящему счастливым. – Наше право признали, Антон!
– А если бы не признали? – насторожился я.
Эдгар поморщился. Сказал:
– Всяко бывало… Но ведь признали? Идем!
В этом новом, «контрастном» Сумраке двигаться было куда проще. Я поднял свою тень легко, будто в обычном мире.
И оказался там, где дозволено находиться лишь магам вне категорий.
Деревья – если это и впрямь деревья – исчезли. Весь мир вокруг стал ровным, плоским, будто средневековый блин Земли, лежавший на трех китах. Никакого рельефа – бескрайняя песчаная равнина… Я нагнулся, пропустил меж пальцев горсть песка. Он был серым, как и положено всему в Сумраке. Но в этой серости угадывались зарождающиеся краски – дымный перламутр, цветные искорки, золотистые крупинки…
– Ушла… – сказал Эдгар над самым ухом. Вытянул руку – ставшую неожиданно длинной и тонкой.
Я посмотрел в том направлении. И увидел – вдалеке, только на равнине так далеко и видишь, – стремительный серый силуэт. Ведьма неслась огромными прыжками, взмывая в воздух, пролетая над землей метров десять, раскидывая руки и смешно перебирая ногами – будто счастливый ребенок, бегущий вприпрыжку по весеннему лугу…
– Выпила свое зелье? – догадался я. Никаких иных предпосылок к подобным прыжкам я не находил.
– Да. Не зря варила, – сказал Эдгар. Размахнулся – и что-то метнул вслед Арине.
Череда мелких огненных шариков понеслась за ведьмой. Групповой файербол, обычное боевое заклинание Дозоров, но в какой-то особой, инквизиторской версии.
Несколько зарядов лопнуло, не долетев до ведьмы. Один резко ускорился и все-таки ее догнал, клюнул в спину, взорвался, окутывая ведьму огнем. Но пламя мгновенно опало, а ведьма, не оборачиваясь, что-то бросила за спину – и там разлилась лужа сверкающей ртутной жидкости. Пролетая над лужей, оставшиеся заряды теряли скорость, высоту, ныряли в жидкость – и исчезали.
– Ведьмовские фокусы… – с отвращением произнес Эдгар. – Антон!
– А? Чего? – не отрывая взгляда от исчезающей вдали Арины, спросил я.
– Пора уходить. Сила была дарована только для поимки ведьмы, а охота кончилась. Нам ее не догнать.
Я посмотрел вверх. Багрового облака, что светило на предыдущем слое Сумрака, не было. Все небо равномерно сияло розовато-белым.
Как странно. Тут появляются краски…
– Эдгар, есть и другие уровни? – спросил я.
– Они всегда есть. – Эдгар явно начал волноваться. – Идем, Антон! Идем, мы застрянем!
Мир вокруг и впрямь терял контрастность, заволакивался серым дымком. Но краски по-прежнему оставались – перламутровый песок и розоватое небо…
Вслед за Эдгаром, уже ощущая на коже холодное пощипывание Сумрака, я вернулся на третий слой. Будто дождавшись этого момента, мир окончательно выцвел и посерел, наполнился холодным ревущим
