экспериментировала – вначале шла по пути Жиля де Реца, потом осознала ошибку и начала пытаться повысить уровень Силы в природе… В общем – сходила по всем ложным направлениям. И в итоге поняла, что ей надо «принизить сродство дочери к колдовству». Попытки это сделать и описаны, по слухам, в «Фуаране». Ситуация осложнялась тем, что природа «сродства» в ту пору была неизвестна – впрочем, и в год выхода книги, и сейчас положение ничуть не изменилось. Но все-таки методом проб и ошибок ведьма добилась успеха и превратила свою дочь в Иную!

На беду для ведьмы столь великое открытие заинтересовало всех Иных без исключения. Тогда еще не было Договора и Дозоров, не было Инквизиции… в общем – за рецептом бросились все, до кого дошел слух о чуде. Некоторое время Фуаран и ее дочь успешно отражали набеги, видимо, и без того могучая ведьма не только дочку сделала сильной Иной, но и свою силу подняла. Огорченные Иные объединились в целую армию магов – не делясь на Темных и Светлых, ударили все разом и в страшном бою уничтожили семейку ведьм. В свой последний час Фуаран отчаянно боролась за жизнь – даже превратила в Иных своих слуг- людей… но те хоть и обрели Силу, но были слишком растерянны и неумелы. Лишь один из слуг, оказавшийся поумнее прочих, не стал таскать каштаны из огня, а прихватил книгу и был таков. Когда маги-победители сообразили, что «лабораторный журнал» ведьмы исчез (ведь по сути, «Фуаран» был всего-то лабораторным журналом ведьмы), следы беглеца уже затерялись. В дальнейшем книгу искали долго и безуспешно. Временами кто-то утверждал, что встречал беглого слугу, ставшего довольно сильным Иным, что видел и листал книгу. Появлялись и фальшивки – часть их создали безумные последователи ведьмы, часть была делом рук Иных-авантюристов. Все случаи были тщательно проверены и задокументированы.

Последнюю главу занимали рассуждения на тему: «Что же придумала Фуаран?» В том, что она и впрямь добилась успеха, авторы не сомневались, но книгу считали безнадежно утерянной. Вывод был печален – открытие, очевидно, столь случайно и нетривиально, что догадаться о его сути нельзя.

А больше всего меня удивило краткое резюме – если все же книга «Фуаран» существует по сей день, то долг каждого Иного – немедленно ее уничтожить, «по понятным всем причинам, несмотря на изрядный соблазн и личные корысти…».

Ох уж эти Темные! Как они держатся за свое могущество!

Закрыв книгу, я прошелся по двору. Снова заглянул в сарай и снова не рискнул завести двигатель машины.

Фуаран и ее книга существовали. Ведьмы в этом убеждены. Я допускал возможность мистификации, но в глубине души в нее не верил.

Значит, теоретическая возможность превратить человека в Иного – есть!

И тогда происшествие в «Ассоли» становится понятнее. Сын Гесера и Ольги был человеком – как обычно и случается у Иных. Потому Великие не могли его найти. А найдя – превратили в Иного, потом устроили весь спектакль… даже Инквизицию не побоялись обмануть.

Я лег в гамак, достал плеер. Включил режим случайного воспроизведения, закрыл глаза. Хотелось отключиться от мира, забить уши чем-нибудь бессмысленным…

Но мне не повезло. Выпал «Пикник».

Не люблю я таких совпадений! Даже самые обычные люди умеют влиять на реальность, они лишь не способны управлять своей Силой. Каждому человеку это знакомо – подходящие очень вовремя или упрямо не появляющиеся автобусы; звучащие по радио песни, что попадают в унисон к твоим мыслям; телефонные звонки людей, о которых думаешь… Есть, кстати, простейший способ понять, что ты близок к возможностям Иного. Если несколько дней подряд при случайном взгляде на электронные часы обнаруживаешь цифры 11:11, 22:22 или 00:00 – значит твоя связь с Сумраком обострилась. В такие дни не стоит пренебрегать предчувствиями и догадками…

Но это все человеческие мелочи. У Иных эта связь – столь же неосознанная, как и у людей, – выражена гораздо сильнее. И мне очень не нравилось, что песенка про Великого Инквизитора выпала именно сейчас…

Ага. Хотел бы и я знать, что за силы правят миром…

Меня легонько похлопали по плечу.

– Я не сплю, Света… – сказал я. И открыл глаза.

Инквизитор Эдгар покачал головой и сдержанно улыбнулся. Я прочитал по его губам: «Извините, Антон, но это не Света». Несмотря на жару, Эдгар был в костюме, при галстуке и в лакированных черных туфлях, на которые не село ни пылинки. И в этом городском одеянии он не выглядел нелепым. Что значит прибалтийская кровь!

– Какого!.. – вываливаясь из гамака, рявкнул я. – Эдгар?

Эдгар терпеливо ждал. Я вытащил из ушей пуговицы наушников, перевел дыхание – и повторил:

– Я нахожусь в отпуске. Согласно правилам, беспокоить сотрудника Ночного Дозора в нерабочее время…

– Антон, я всего лишь заглянул в гости, – сказал Эдгар. – Вы против?

У меня не было неприязни к Эдгару. Светлым ему никогда не стать, но его переход в Инквизицию внушал мне уважение. Пожелай Эдгар со мной поговорить – я в любое время встретился бы с ним.

Но не на даче, где отдыхают Света с Надюшкой!

– Против, – жестко сказал я. – Если у вас нет служебного предписания – покиньте мою территорию!

И жестом, донельзя нелепым, я указал на покосившийся деревянный штакетник. Территория… ну и словечко выскочило.

Эдгар вздохнул. И медленно полез во внутренний карман пиджака.

Я знал, что он достанет. Но идти на попятный было поздно.

Предписание Московского бюро Инквизиции гласило, что «в рамках служебного расследования повелеваем сотруднику Ночного Дозора г. Москвы Антону Городецкому, Светлому магу второго ранга, оказывать всевозможное содействие Инквизитору третьего ранга Эдгару». Реальных предписаний Инквизиции я никогда не видел и сейчас почему-то отметил несколько мелких деталей – Инквизиторы продолжали мерить силу в старомодных «рангах», не стеснялись употреблять словечки вроде «повелеваем» и звали друг друга только по именам даже в официальных документах.

А потом я заметил самое главное – внизу стояла печать Ночного Дозора и росчерк Гесера: «Ознакомлен, согласен».

Надо же!

– Если я откажусь? – спросил я. – Не люблю, знаете ли, когда мной «повелевают».

Эдгар поморщился, покосился на бланк. Сказал:

– Секретарше нашей лет триста стукнуло. Не обижайтесь, Антон. Это всего лишь архаичная терминология. Как и «ранг».

– Без фамилий обходитесь тоже в силу старой традиции? – уточнил я. – Просто интересно.

Эдгар недоуменно заглянул в бумагу. Снова поморщился. Сказал раздраженно, начиная тянуть гласные:

– Во-от старая пе-еречница… Забыла она мою фамилию, а спросить гордость не позволила.

– Тогда у меня есть повод выбросить предписание в компостную кучу. – Я поискал взглядом на участке эту самую кучу, но не нашел. – Или в нужник. В предписании нет твоей фамилии, значит, оно неправомерно. Так?

Эдгар молчал.

– А что мне грозит за отказ в сотрудничестве? – снова повторил я.