– Сойдет. Переходи к остальным.

– Я нигде не нашел своего знакомого. Или его нет на планете, или он радикально изменил вкусы. Его не видели ни в «Звездной короне», ни в «Приюте одержимых»…

– Ясно. Продолжай.

– Мы уточнили стоимость переброски на Землю. Наших денег хватит на гиперпереход для мальчика, имеющего при себе два-три килограмма груза.

Я покачал головой:

– Это не годится. Даньку может выбросить в любой точке планеты: посреди океана, в пустыне, в джунглях… Нет, на это я не пойду.

– Мальчик очень рвется домой? – поинтересовался Эрнадо.

– Совсем не рвется, – признался я.

– Тогда появляется вариант… – Эрнадо замолчал.

– Ну?

– В диспетчерской космопорта нам предложили выгодный фрахт. Доставка небольшого ценного груза на колонизируемую планету. Нас выбрали как скоростной корабль с надежным капитаном. Принц планеты Тар не польстится на выгоды перепродажи груза…

– Похоже, мое инкогнито ненадежно.

– Да, капитан.

– Детали?

– Груз – зародышевые клетки колонистов. Три «инкубатора», общий вес – пять тонн. Срок выполнения – десять дней. Оплата после возвращения – шесть тысяч энергоединиц. Хватит для переброски двухсот килограммов массы на Землю.

– Неплохо… Такое задание можно считать и хорошей новостью.

– Можно было бы… Но есть одна сомнительная сторона в этом фрахте.

– Какая?

– Груз надо доставить в систему Рейсвэй, куда улетел от нас белый крейсер. Очень похоже на западню.

Я кивнул. Западня? Возможно. Но уничтожить нас крейсер мог и на планете. Невелик труд – добить поврежденный корабль.

– Эрнадо, если мы повременим с отправкой Даньки домой, нам хватит денег на полный ремонт корабля?

– Да.

– Тогда заключай договор о перевозке груза и приступай к ремонту.

– Это уже выполнено, капитан. Я взял на себя смелость предугадать ваше решение.

Мы уставились друг на друга. Эрнадо примиряюще заметил:

– Фрахт мог уйти, капитан, а вы не захватили с собой коммуникатор. Мне пришлось действовать на свой страх и риск.

– Надеюсь, – тихо сказал я, – что это твоя первая и последняя догадка такого рода. Не рискуй, хорошо? Свои решения я принимаю сам.

– Слушаюсь, капитан. – На лице Эрнадо не дрогнул ни один мускул.

Обстановку разрядил появившийся официант. Он нес большой пластиковый пакет с эмблемой ресторана, наполненный такими же фирменными бутылками.

– Небольшой сувенир от нашего заведения, – возвестил он. – Пять бутылок коктейля «Ностальгия» и пять – вина «Черный маг».

Поставив пакет возле столика, официант быстро ретировался. Редрак пораженно уставился ему вслед:

– Никогда не слышал о такой разорительной рекламе. Возможно, и они знают, что вы принц, капитан?

Я кивнул в сторону Даньки, играющего с котенком:

– Нет. Скорее им пришлась по душе моя беседа с пэлийцами. Никогда не встречал планету, где любят вампиров.

– Драки не было? – озабоченно спросил Редрак.

– Нет, мы поладили миром.

Еще с полчаса мы провели в ресторане, молча поглощая заказанные блюда. Данька распробовал лейанские сладости и полностью отключился от окружающего. Неудивительно: творения лейанских кондитеров превосходили… ну, скажем, швейцарский шоколад настолько же, насколько этот шоколад был лучше карамели «Взлетная».

Из ресторана к кораблю мы шли пешком мимо административных башен, где, несмотря на ночь, светились все окна, и огромных складов с увешанной оружием охраной. Впереди шли Эрнадо с Редраком, за ними – мы с Данькой. Я нес урчащего Трофея, вцепившегося мне в комбинезон как самый настоящий кот, мальчишка – пакет с ресторанными подарками.

Когда мы проходили мимо глубокой бетонированной траншеи – одной из многих пересекающих взлетное поле и предназначенных для отвода пламени взлетающих кораблей, – Данька очень натурально ойкнул. Я услышал, как звякнули бутылки в упавшей с пятиметровой высоты на бетон сумке.

– Я случайно, – быстро сказал мальчишка. – Простите…

Остановившись, я с любопытством посмотрел на всем своим видом выражающую раскаяние фигурку. В свете далеких фонарей и крошечной местной луны довольная улыбка Даньки едва угадывалась.

– Там была коробка с твоими сладостями, – вздохнул я и услышал в ответ:

– Ну и черт с ней.

– А ты знаешь, что бутылки из местного стекла не бьются?

Данька опустил глаза и покачал головой. Я потрепал его по щеке:

– Ладно, малыш, пойдем. Ты зря за меня боишься, но все равно – спасибо.

Меня разбудил настойчивый сигнал интеркома. Я взглянул на светящиеся цифры и соскочил с постели. До выхода из гиперпространства оставалось еще четыре часа. Должно случиться что-то чрезвычайное, чтобы меня разбудили посреди ночи.

– Капитан слушает, – сказал я, натягивая комбинезон. На экране появилось лицо Редрака.

– Мы засекли дрейфующий корабль.

– Ну и что с того?

– Корабль подает сигналы бедствия во всех диапазонах.

– Он в обычном пространстве?

– Да.

– Действуй по уставу.

Я быстро прошел через каюты, взглянул на Даньку – тот мирно спал в моей спальне, в ногах у него свернулся клубочком Трофей. За трое суток полета «котенок» вымахал до размеров пуделя, ничуть не утратив при этом игривости.

Пока лифт поднимал меня в рубку, я торопливо пролистал книжечку полетного устава, свод правил, единых для всех кораблей галактики. Мы были обязаны прийти на помощь – если только не видели убедительных признаков ловушки. В первом же космопорте, где мы сядем, контролеры проверят записи нашего «черного ящика», имеющего прямой выход к компьютеру и невообразимое количество пломб. Если будет обнаружено нарушение, да еще такое, как неоказание помощи терпящим бедствие, нас объявят вне закона.

Говорят, пиратские корабли часто пользуются этим пунктом для перехвата идущих в гиперпространстве торговцев.

В рубке уже были и Эрнадо, и Ланс. Я кивнул им, усаживаясь в свое кресло. Внешне стандартный пульт перед ним позволял отдавать приоритетные команды, перекрывающие сигналы с любого другого пульта и отменяющие решения центрального компьютера.

– Мы будем рядом через три минуты, – сообщил Редрак. – Я запустил «мерцающий» зонд.

«Мерцающий» зонд был сложным и дорогим устройством, способным на миллисекунду выйти из