Обсуждали какого-то Витюху из обменника при магазине, который вчера вечером, когда приехали забирать выручку, пустил себе пулю в лоб. Растратил деньги – в кассе было пусто – и покончил с собой. Мужики размышляли, что виновато – карты, бабы или и то, и другое вместе.
Анна вздохнула. Вот… грязь, зло, смерть. И последний грех – самоубийство. Они изменят все это.
Они дадут миру доброту.
4
Что за манера пошла давать издательствам имена мифологических персонажей?
Какая-то странная игра, мета времени, когда это стало модным?
Просто поиск звучных слов?
«Аргус», «Лодур», «Грифон»…
Ярослав шел к «Лодуру» от Таганской. Наверное, он и впрямь не любил Москву, но почему-то стоило проехать хоть одну станцию на метро – и возникало четкое ощущение, что он никогда не покидал этого города.
Смог бы он здесь жить, интересно? Адаптироваться не к ритму жизни, который его вполне устраивал, не к воде, такого вкуса, словно ее уже пили, не к мелким бытовым черточкам москвичей, не к размерам этой городообразной кляксы, а к четкой уверенности, что «хомо московикус» – это следующая ступень эволюции после «хомо сапиенса»?
Смог бы, наверное. Психология группы.
«Лодур» устроил офис в жилом доме. Ярослав позвонил у бронированной двери, постоял, ожидая, пока его оглядят в глазок и вынесут решение. Охранник молча отпер, кивнул – видимо, так и не решив, в какую категорию попадает посетитель.
– Здравствуйте. Я к Лидии Васильевне.
– Вам назначено?
– Нет.
Охранник поколебался.
– Входите…
– Ярослав Заров. Ваш автор.
– Угу. Подождите.
Он подождал, разглядывая стены, где висели в рамочках обложки изданных книг, рекламные плакаты, проспекты каких-то грядущих изданий. Усмехнулся, увидев собственные «Тени снов». А вот и коллеги… «Большое ватерполо», «Здесь, у Стикса…», «Пространства праведников».
В соседней комнате кто-то стучал по клавиатуре компьютера. Медленно и слишком сильно, не успел еще перестроиться с пишущей машинки…
Надо будет попросить «Ватерполо»… Андрей все забывает подарить, уже неудобно напоминать. А покупать книги тех, с кем доводилось пить водку и обсуждать литературу, как-то смешно.
– Проходите. – Охранник вернулся из комнатки редактора, улыбаясь, сел в кресло у двери. Покосился на стену, видимо, отыскивая «Тени снов». Новенький. Ему еще интересно видеть писателей.
Может, и читать станет…
Заров прошел в оставленную открытой дверь. Лидия Васильевна уже поднималась навстречу, улыбалась.
– Здравствуйте, Ярослав! Какими судьбами?
– Проездом. – Он поймал себя на торопливости ответа и дернулся, как от ожога. Какого черта! Он же не милостыню пришел выпрашивать, а продаваться. Разные все-таки вещи. Навсегда, что ли, останется с ним удивление от того, что за труд, доставляющий радость, еще и деньги платят? – Делаю новый роман… вот хотел предложить вам.
Лидия Васильевна кивнула, с легкой неуверенностью сказала:
– Это крайне интересно. О чем роман?
– Как всегда. О Тьме.
Визард вернулся ровно через час. Не то чтобы он беспокоился о поведении Ростислава – Визитер сумеет удержать того от звонка в милицию. Но обещания лучше выполнять.
Снежневский, выскочивший открывать дверь, был взбудоражен.
– Аркаша… – Он быстро глянул на площадку, стал заворачивать замки. – Почему ты не хотел мне рассказать?
– Не стоит тебе впутываться.
– Что? Не впутываться? Да ты понимаешь, что происходит-то?!
– Нет.
– О, ты еще шутишь! Молодец. Герой, герой… – Снежневский всплеснул руками. – Тебе надо уехать из этой дурацкой страны. И немедленно. Я одолжу тебе денег на билет.
– Куда?
Ростислав прищурился.
– До Тель-Авива! С мальчиком сложнее, но и его куда-нибудь переправим… Знаешь, «Моссаду» будет очень интересно узнать все произошедшее, тебе обеспечат охрану… Только не говори, что у тебя нет гражданства!
– Нет.
– Почему?
– Да успокойся, Ростик.
– Почему ты такой дурак?
– Я собирался дожить здесь. Умирать лучше там, где жил.
– Ну, твоя мечта исполнится… – Снежневский кинулся на кухню. – Виз, мальчик, ты умнее, чем мой полупокойный друг! Объясни ему, что необходимо бежать!
– А я не уверен. – Мальчик вышел в коридор. Едва заметно подмигнул Визарду. Тот покачал головой. Детям неведомо чувство меры. Умение увести – слишком сильное оружие, чтобы пробовать его на стариках.
– Держи. – Визард кинул ему пакет. – Тут одежда. Я, правда, не уверен, что размер твой.
Визитер с любопытством заглянул в пакет, вытащил запаянное в целлофан белье. Развернул майку, встряхнул.
– Угу. Это мне года через два будет впору.
– Ну, знаешь, я не модельер. А сыновей у меня не было. И так рылся, как старый фетишист.
Хмыкнув, Визитер бросил одежду в пакет.
– Ты бы лучше о безопасности заботился, а не о гигиене. – Ростислав, скрестив руки, смотрел на него. – Иначе дырок прибавится.
– А я заботился. – Визард встряхнул второй пакет. – У тебя есть нейролептики?
– За кого ты меня принимаешь?
– За старого запасливого врача. Что у тебя есть? Транквилизаторы, препараты для нейролептоанальгезии, наркотики?
– Какой словарный запас! – Снежневский прошел в комнату, крикнул оттуда: – Что именно тебе надо?
– Все показывай. – Визард скинул ботинки. – Все, что есть. Не мне тебя учить, что граница между лекарством и ядом – в дозе.
5
Неудачное покушение – кусок масла на хлебе репортеров. Пожалуй, оно даже лучше, чем успешное политическое убийство, которого никто и никогда не раскрывает. Если удается взять интервью у ошарашенной спасением жертвы – это уже и горка икры на масло…
Охрана оттерла нескольких самых настойчивых журналистов, Хайретдинов с каменным лицом прошел мимо в комнату отдыха, куда репортерам входа просто не было.
Народу было немного. Ему кивали, говорили что-то сочувственно-поздравляющее. Клановая солидарность… даже самых непримиримых противников не радовала весть о столь наглом покушении на
