А потом?

– Какое уж там потом?.. – бросила с досадой Чернава. – Что не сгорело, то вымерзло. Непруху-реку до дна сковало. Света нет, черно, как в дубине… Ну и побежали все кто куда. Кто к вам, кто к грекам, а кто и вовсе на север…

– Неужто и там люди живут?

– Да говорят…

Некоторое время Кудыка шел молча, что-то озабоченно прикидывая.

– Так… – решил он наконец, посопев. – Ты об этом тоже никому в слободке не рассказывай. Даже деду моему. Побить могут…

– Да я и не собираюсь…

Выбрались на слегка припорошенную золой дорогу, по которой прежде что ни день тянулись с Теплынь-озера обозы сволочан.

– Погоди-ка, – сказал вдруг древорез, останавливаясь. – Куда ж это мы идем? Мне на княжий двор надо, к Столпосвяту, а мы – в слободку…

Чернава изумленно оглядела Кудыку – и расхохоталась.

– Прямо так к князю и явишься? Ты на себя посмотри! Вылитый погорелец!..

Древорез крякнул, нахмурился, поскреб бороденку. А ведь верно говорит девка, переодеться надобно… Эх, кабы чуть пораньше, проскочили бы в темноте, никем не зримые. А теперь… Если уж главарь погорельцев прослышал, что волхвы ищут какого-то Кудыку, то в слободке тем более должны об этом знать… Может, как-нибудь по задам пробраться, околодворком?..

– А зачем тебе к князю-то? – заподозрив неладное, спросила Чернава.

– Велено… – уклончиво ответил Кудыка.

Справа на обочине виднелась ничем не огороженная низкая избенка с кривым сугробом вместо крыши. Ни дыма из оконца, ни тропки от окованного льдом порожка. Похоже, загостился где-то хозяин, загулял. То по теремам по боярским, то по ратному делу, а сейчас, надо полагать, вели синеглазого Ярилиной Дорогой прямиком к капищу.

– Да, – молвила Чернава, глядя на убогое это жилище. – Хороша бы я была, кабы на такое сокровище прельстилась. Сложил домок – не надобен и замок…

Что верно, то верно: отродясь ленивый красавец Докука замка на дверь не вешал. Во-первых, не было у него замка, а во-вторых, зачем? Так, привалит дверь камушком, чтоб ветром не мотало, а сам – шапку набекрень и поминай, как звали…

«Или не донесут? – тревожно мыслил тем временем Кудыка. – Да нет, не должны… На волхвов все ныне сердиты, бить вон даже собирались…»

– Вроде лежит кто-то… – вывел его из раздумья голос Чернавы.

И точно, неподалеку от Докукиной хибарки горбом вверх лежал без движения некто в лохматом нагольном полушубке. Подошли, склонились. Кудыка взял мерзлое тело за плечо, отодрал от наста, перевернул на спину. Глазам обоих явилось синевато-желтое опушенное инеем рыло Шумка.

– Вот зверь народ!.. – горестно подивился Кудыка. – Забили все-таки!..

При этих словах опухшее левое веко лежащего дрогнуло и вздернулось через силу.

– Правду… не забьешь… – еле слышно выговорил Шумок в беспамятстве. – Берендей… берендею… волхв…

Кудыка облегченно выпрямился и потер иззябшие руки.

– Жив… – бодро известил он. – Ну, стало быть, и ладно…

– А замерзнет?.. – усомнилась Чернава.

– Поднимется. Не впервой ему… Да и солнышко вон уже пригревает…

Припорошенная золой дорога и впрямь начала уже раскисать, того и гляди капель проклюнется, поэтому дальше двинулись по хрупкой слезливой обочине. Шли, правда, недолго.

– Берендеи!.. – раздался вдруг плаксивый изумленный вопль. – Вы только гляньте! Вконец чумазые распоясались! Средь бела дня по слободке шастают!..

Захлюпал снежок, заскрипели калитки, и вскоре на улочку высыпало человек семь – все с колами. Впереди, засучивая рукава шубейки, косолапо выступал насупленный косматый Плоскыня. Грозен. Брови – что медведь лежат.

– Да вы что? – попятившись, заорал струхнувший Кудыка. – Плоскыня, лихоманка те в бок! Бельма, что ли, отсидел – своих не узнаешь?..

Слобожане инда в коленках просели от неожиданности. Всмотрелись, разинув рты.

– Гля-кося! Никак Кудыка?..

– Он…

– Точно он…

– Держи Кудыку!.. – отчаянно крикнул кто-то, и слобожане кинулись на пришельцев.

Чернава в отличие от привычного к спокойной жизни древореза подхватилась первой. Должно быть, не раз и не два доводилось ей уносить ноги от размахивающей дрекольем толпы. Погорелица дернула суженого за пролокотнувшийся рукав с такой силой, что чуть клок не вырвала. Разбрызгивая синевато-серую перемешанную с подтаявшим снегом слякоть, пробежали они мимо Докукиной избенки, мимо