– Ох, я забыла о вашем княжеском воспитании! Извините!

Алевтина замкнулась и, заметно злясь, стала собираться в театр. Она надела трикотажное платье, собрала волосы в узел, нанесла легкий блеск на губы и, взяв себя в руки, через силу улыбнулась Карлу.

– Идем на репетицию, мой телохранитель!

Карл в театре следовал за Алевтиной по пятам, чувствуя, как она нервничает.

– Я подожду тебя у гримерной, – предложил он.

– А вдруг там прячется убийца? – спросила актриса.

И Карл зашел за ней в гримерную комнату.

У него сразу заложило нос, и он начал чихать, а поэтому и не обращал внимание на то, что Алевтина долго раздевалась, затем так же долго одевалась. Карл почувствовал себя зрителем на бесплатном сеансе стриптиза. Потом Алевтина отдала себя в руки гримера, женщины в возрасте, худой и высокой.

– Твою внешность, Аля, ни один гример не испортит, – сказала она ей.

– Я не понимаю, почему на генеральную репетицию требуют наложения грима? – спросил Карл, вытирая слезящиеся глаза.

– Все должно быть до последнего штриха так, как зрители увидят во время спектакля. Режиссер на генеральной проверяет все в совокупности и дает последние наставления, вносит, если требуется, изменения, – пояснила Аля.

Они прошли к сцене. Алевтина поздоровалась с другими артистами и осталась на сцене, а Карл спустился в зрительный зал. Он кивком головы поприветствовал режиссера Виктора Владиславовича и занял место в первом ряду.

Карл вспомнил о том разговоре, когда Илья Ильич говорил, что режиссер приставал к молодой актрисе, а Алевтина отказала ему и Виктор Владиславович угрожал ей. Странно, что Алевтина не упомянула об этом случае, когда рассказывала о письмах с угрозами. Яна однажды вечером в гостинице прямо в лоб спросила актрису об этом:

– Алевтина, в театре ходят слухи, что ты отвергла ухаживания главного режиссера и он тебе за это пригрозил. Это правда? Если ты хочешь, чтобы мы тебе помогли, ты не должна ничего скрывать.

Алевтина тогда только рассмеялась.

– Кто вам поведал такую чушь? Конечно, это неправда!

– Мне тоже показалось это странным, – согласилась Яна, вспомнив рассказ своей матери о том, что Аля является дочкой покойного друга режиссера Рунева. – Виктор Владиславович – человек порядочный, и вряд ли он себе позволит такие вольности.

Карл встрепенулся и подумал: «Но мы еще не говорили с самим режиссером, всегда надо выслушать обе стороны».

Алевтина на сцене была хороша, щеки ее раскраснелись, глаза горели. Карл пододвинулся к Виктору Владиславовичу и спросил:

– Уважаемый Виктор, наблюдаете за игрой своей любовницы?

Карл даже и предположить не мог, что его вопрос может произвести такую реакцию. Режиссер сначала побледнел, а затем пошел красными пятнами.

– Перерыв! – крикнул он сорвавшимся голосом молодого петуха, обернувшись к Карлу и пряча глаза за толстыми стеклами очков, просипел: – Следуйте за мной, молодой человек!

Он встал и, спотыкаясь и не оборачиваясь, поплелся к себе в кабинет на первом этаже театра. Режисер толкнул дверь с табличкой «Директор», вошел в кабинет и обессиленно опустился за свой заваленный бумагами стол, уныло повесив плечи.

– Это Алевтина вам сказала?

– Нет. Не имеет значения, кто нам сказал. Это правда? Вы грубо домогались ее, и Аля отказала, после чего вы, Виктор, стали ей угрожать. Это правда? Заметьте, что я беседую с вами как неофициальное лицо, – проговорил Карл, удобно располагаясь на диване, стоящем вдоль стены и вытягивая вперед больную ногу.

– Алевтина вам так сказала? – снова повторил свой вопрос режиссер, ослабляя узел галстука.

– Нет. Аля сказала, что это неправда. Поэтому я и пришел за разъяснениями к вам, и, судя по вашей реакции… – Карл обвел глазами стены кабинета, увешанные и обклеенные старыми афишами и фотографиями актеров.

– Она вам не солгала. Это действительно неправда, – тихо ответил Виктор Владиславович. – Я домогался ее… и она мне не отказала, мы стали любовниками…

Теперь уже у Карла открылся рот.

– Как это?

– Вот так! Вы что, молодой человек, вчера родились? Может быть, вы считаете меня старой развалиной? Случилось то, что случилось! – вспылил Виктор Владиславович, вытирая пот со лба.

– Но Яна характеризовала вас как порядочного человека!

– Я им и был… до того как в моей жизни появилась эта чертовка! – сокрушенно произнес режиссер и директор театра, старательно не смотря на фотографию в рамке, стоящую среди бумаг у него на столе.

На фотографии Карл заметил красивую пожилую женщину с пышной прической из густых длинных волос, слегка тронутых на висках сединой. Женщина сидела на стуле, а рядом, облокотившись о спинку стула, стояла молодая девушка неприметной наружности, чем-то похожая на Виктора Владиславовича. Карл понял, что эти дамы на фотографии являются женой и дочкой режиссера театра.