что стал отцом. Сама Ася чувствует себя хорошо, сейчас они с девочкой находятся в родильном доме.
– Я рад за нее, что все благополучно завершилось, – искренне сказал Ричард.
– Но речь не об этом! – снова возбужденно затараторила Яна. – Я узнала чудовищную правду, кем на самом деле является сестра Аси…
Ричард перебил Яну:
– Яна, извини, я больше не могу разговаривать, здесь сложный перекресток и потом туннель, где все время телефон отключается. Сейчас я еду в следственный изолятор поговорить со своим упрямым подследственным, надеюсь, что это будет наш последний разговор. Про то, что ты мне сказала, я все понял, поговорим дома. Целую!
Яна от досады кусала губы, что не успела рассказать Ричарду о том, что ей удалось найти второго члена банды под кличкой Крошка Кло…
Ричард впился глазами в отрешенное лицо Михаила, шрам дергался на его щеке.
– Садись, – глухо произнес Ричард, пододвигая Михаилу стул, – разговор у нас будет долгий.
Миша потер небритую щеку рукой и опустился на стул.
– Что-то вас давно не было видно?
– Сидел в другом изоляторе по обвинению в убийстве, – деловито ответил Ричард.
– Неплохой у меня адвокат, – усмехнулся Михаил и спросил: – Что вам еще надо?
– Сколько лет ты собрался здесь сидеть? – спросил Ричард.
– Что вы имеете в виду?
– Зови меня Дик, и можно на «ты».
– Мы с вами не братались, – сухо ответил Михаил, с вызовом глядя Ричарду в глаза.
– Всех ребят, которые прошли афганскую войну, я считаю своими братьями.
– Извините… – Михаил опустил голову.
– Так вот, теперь слушай меня, – Ричард сел на стул напротив Михаила, – с самого начала мне не нравилось твое дело. Все улики указывали на тебя, но по опыту работы адвокатом я чувствовал, что ты невиновен. Следовательно, все твое дело было чистой воды подставой. Так думал я первоначально. Вам всем кто-то подсыпал снотворного и обставил картину преступления так, чтобы подозрение пало на тебя, так стал думать я потом.
– Что-то ты больно много думал, – грустно усмехнулся Михаил, – делать тебе больше нечего.
– Встань и разденься, – резко приказал Ричард.
– Не понял?!
– Встань и разденься, – повторил Ричард.
– Ты что – маньяк?
– Я не уйду отсюда, пока ты не разденешься.
Михаил неохотно поднялся со стула и стянул через голову трикотажный свитер. Так и остался стоять голый по пояс, неловко переминаясь с ноги на ногу. Весь его натренированный торс покрывали безобразные рубцы.
Ричард подошел к Михаилу.
– Не нравлюсь? – спросил Михаил, отворачиваясь.
Ричард совсем не сильно стукнул его по тому месту, где у Михаила была вырезана селезенка. Михаил сморщился и схватился рукой за левый бок.
– Что, больно, солдат? Я узнал, что ты сидишь на стимуляторах и обезболивающих.
– Так ты обвиняешь меня в наркомании? – облегченно вздохнул Михаил. – Но мне эти препараты выписали врачи, мне разрешено их принимать… более того, без них я не могу существовать.
– Значит, ты признаешь, что принимаешь все выписанные тебе препараты каждый день и в день трагедии тоже? – спросил Ричард.
– Да, принимаю. Возможно, я и убил Николая под совместным действием наркотического и алкогольного опьянения.
– Ты не химик.
– Не понял?
– Ты не химик по образованию и не фармаколог.
– Нет, я историк, – согласился с Ричардом Миша.
– То-то и оно, а у меня здесь, – Ричард постучал по папке, – доказательства того, что клофелин не мог подействовать на человека, принимающего все выписанные тебе лекарства. Доказательства предоставил ученый с мировым именем. Слышишь, не мог подействовать! Ты единственный, кто из всей компании оставался в ясном уме и твердой памяти. Отсюда возникают расхождения с твоими показаниями, где ты говорил, что отключился вместе с остальными.
Михаил с ужасом смотрел на Ричарда, тот безжалостно продолжал:
– Ты же не мог, совершив убийство, подставить себя же? С самого начала в этом деле было множество нестыковок. Повод убить Николая был у каждого, кроме твоей жены, – подчеркнул Ричард, – жена Николая,
